Граф И. И. Воронцов-Даш ков. Наместник Кавказский - Исмаил-Заде Д.И.
ISBN 5-9524-1971-2
Скачать (прямая ссылка):
47
Д.И. ИСМАИЛ-ЗАДЕ
Русско-турецкая война 1877—1878 годов
На начало 70-х годов XIX века пришлось обострение восточного вопроса. Балканский кризис усугубил противоречия между Россией и европейскими державами, каждая из которых имела свои интересы в Османских провинциях и черноморских проливах. Россия, с ее нарастающим влиянием на Балканах, стремилась также занять ключевые позиции в Константинополе: проливы традиционно являлись ареной соперничества России и Англии.
Внутри самой России общественное сознание ответило на притеснение славян движением за освобождение братьев-славян, «братушек», от турецкого ига, всколыхнувшим самые различные слои общества. Александр II даже разрешил офицерам выходить во временную отставку и в качестве волонтеров направляться на Балканы в состав действующей сербской армии44. Отношение цесаревича Александра к этому тотальному стремлению русских к войне сильно отличалось от общих настроений. В те дни он записал в своем дневнике: «Вся Россия говорит о войне и желает ее и вряд ли обойдется без войны. Во всяком случае, она будет одна из самых ненужных войн и вся Россия ей сочувствует»45. Однако, как писал великий князь Николай Михайлович в своем историко-философском эссе «О подвигах Русского солдата в XIX столетии и об его любви к родине»: «Вдруг после длительного мира Россию захватил какой-то вихрь славянолюбия, перешедший в течение двух лет (1875 —1877) в такие формы, что, несмотря на миролюбие Александра II, он был увлечен потоком, а война с Турцией была объявлена манифестом 12 апреля 1877 года». Никто не хотел слышать разумные голоса об опасности вмешательства в чужие дела. Поэт князь П.А. Вяземский писал графу С.Д. Шереметеву: «Народ не может желать войны. Война может быть для нас теперь не только вред, но и гибель». И главной погрешностью русского человека Вяземский и солидарный с ним великий князь называл славянофильство: «Мы считаем себя больше славянами, нежели русскими. Русская кровь у нас на заднем плане, а спереди — славянолюбие. Единоверство тут ничего не значит...» И, завершая свою мысль, Вяземский заключает: «Восточный вопрос очень легок на подъеме, и мы любим подымать его, но не умеем поставить на ноги и дать ему «правильный ход». Вяземский рассчитывал на то, что в «немой России», быть может, когда-нибудь будет услышан его «трезвый голос»46.
В какой степени Воронцов-Дашков был увлечен славянофильскими идеями? По верному определению B.C. Кривенко: «Славянское движение середины 70-х годов подхватило графа», и думается, что
48
ГРАФ И.И. ВОРОНЦОВ-ДАШКОВ
произошло это не без влияния Р. Фадеева. Воронцов деятельно занимается вербовкой добровольцев-офицеров, снабжением и отправкой их в Сербию. Из своих личных средств он передает в распоряжение Черняева, этого «симпатичного Рудина славянофильства», как характеризует его Кривенко, 10 тысяч рублей; вероятнее всего, это было не единственное пожертвование. Однако славянофильство Воронцова-Дашкова не имело глубинного характера, а было следствием порыва, не оставившего никакого следа в его миросознании.
А тем временем Россия стремилась модернизировать свой флот.
На Черном море предполагалось испытание прибора А.П. Давыдова — системы управления артиллерийским огнем, являвшегося нововведением в области морской артиллерии.
Воронцов-Дашков на посту начальника Главного штаба Гвардейского корпуса чувствовал себя в столице в отрыве от происходящего. Он прибегает к протекции цесаревича по поводу разрешения ему (Воронцову-Дашкову) принять участие в испытаниях прибора Давыдова и направиться в Ливадию, видя в этом для себя возможность стать участником освобождения славян4'.
Однако поехать ему не случилось, и причиной тому, скорее всего, болезнь жены. Ему даже не удалось присутствовать на летних занятиях Гвардейского корпуса в Красном Селе. Илларион Иванович был столь обеспокоен состоянием здоровья жены, что даже не решался сказать ей о внезапной кончине ее отца*48.
12 апреля 1877 года был подписан манифест о начале войны с Турцией. Создаются две армии: Дунайская, под началом великого князя Николая Николаевича старшего, и Кавказская, руководимая великим князем Михаилом Николаевичем. Цесаревич Александр Александрович получает в командование Рущукский отряд, который был сформирован в результате соединения XII и XIII армейских корпусов50. Целью его являлся захват важного в стратегическом плане опорного пункта на Дунае — крепости Рущук. Оставить турецкую рущукскую группировку у себя в тылу было невозможно. Отряд имел в своем составе 49 батальонов, 2 роты, 22 кавалерийских эскадрона, 19 казачьих сотен и 224 орудия51.
С самого начала войны Воронцову-Дашкову было поручено стать во главе Гвардейского корпуса. Он провел мобилизацию гвардии, лично участвовал в разведках, готовил войска к бою, как неожиданно из главной квартиры последовало распоряжение о командировании его
* Елизавета Андреевна перенесла тяжелое легочное заболевание, о котором Воронцов-Дашков сообщал цесаревне Марии Федоровне в многочисленных телеграммах49.
4 - 924
49
Д.И. ИСМАИЛ-ЗАДЕ
