Граф И. И. Воронцов-Даш ков. Наместник Кавказский - Исмаил-Заде Д.И.
ISBN 5-9524-1971-2
Скачать (прямая ссылка):
431
Д.И. ИСМАИЛ-ЗАДЕ
мне, что есаул Тихоцкий исключен судом чести из офицерской среды и переведен в другой (второочередный) полк, что он за оставление позиции на виду у неприятеля был предан военно-полевому суду и что благодаря заступничеству пол [ковника] Черного Тихоцкий счастливо избег сурового наказания (смертной казни) и т. д.
Получив такую «лестную» аттестацию на своего нового офицера, я отправился во А^орщ и здесь ждал прихода Болховитинова, чтобы ему предложить познакомиться с полученной мною аттестацией об есауле Тихоцком.
Я еще не успел достать из портфеля бумагу, как ген [ерал] Болхо-витинов обратился ко мне с следующими словами: «Правда, какого шикарного офицера и георгиевского кавалера я Вам прислал? Почему Вы не .поставили его при встрече Его Высочества во главе головного взвода Конвоя, открывшего торжественное шествие поезда Великого Князя? Это было бы гораздо почетнее — впереди всего шествия — бравый офицер, георгиевский кавалер?»
В ответ на это я вручил генералу Болховитинову бумагу об этом возлюбленном им офицере, а сам стал наблюдать за выражением его лица. Прочитав сообщение командира полка об изгнанном им офицере, он побледнел, сказав: «Что же это они меня подвели». Я не понял, — кто они, которые его подвели, да это меня и не интересовало. Я обратился к начальнику Штаба с просьбой откомандировать есаула Тихоцкого, так как такому офицеру в Конвое не место, добавив, что причину его откомандирования никто знать не будет, в противном случае, доложил я, мне придется об этом офицере докладывать Великому Князю.
Ген [ерал] Болховитинов, взяв бумагу с собою в Штаб, начал наводить справки и искать лазейки для спасения Тихоцкого. Ему пришел на помощь ген [ерал] Павлов51, известный кавалерист, который хорошо отозвался об есауле Тихоцком. Болховитинов, руководствуясь отзывом генерала Павлова, хотел оставить в Конвое Тихоцкого. Я запротестовал, заявив, что лично мне Тихоцкий симпатичен и ничего бы не имел против него, как человека, но в Конвое он оставаться не может, честь Конвоя этого не позволяет. Болховитинов нашел такой выход из положения: Тихоцкий был назначен командиром полевого жандармского эскадрона, а Конвой его проводил, благословил на дорогу бокалом кахетинского. Выход, как угодно, необычайный, загадочный!..
Мне впоследствии передавали, что генерал Болховитинов прилагал все усилия, чтобы как-нибудь скушать меня, но это ему не удалось. Чтобы не возвращаться к Болховитинову, я для его характеристики
432
ГРАФ И.И. ВОРОНЦОВ-ДАШКОВ
скажу о нем еще несколько слов. Ген [ерал] Болховитинов безусловно был талантливым генералом ген [ерального] Штаба, он быстро подчинил себе сердца чинов Штаба, и нужно сказать, совершенно заслркен-но. Великий Князь тоже высоко ценил его работу и, когда он уезжал в марте 1917 г. в Ставку, чтобы вновь вступить в верховное командование русскими армиями, расцеловался на вокзале с Болховитиновым, и последний горько, как ребенок, расплакался, обливаясь слезами на наших глазах.
Спустя некоторое время революционная организация Тифлиса хотела арестовать Болхо вити нова, но он спасся бегством. После он стал одним из рулевых генералов Троцкого52, попал в плен к добровольцам, был приговорен к расстрелу, помилован генералом Деникиным53, будучи разжалован в рядовые, он в рядах добрармии54 заработал свой генеральский чин.
В декабре 1919 года я его застал в Екатеринодаре в должности военного министра Кубанского правительства. Он очень осунулся и постарел. В прошлом 1927 г. советские источники сообщили, что Болховитинов, будучи военным министром на Кубани, был в связи с большевиками. Надо полагать, что это обстоятельство послужило поводом к самоубийству генерала.
Такова хроника одного из видных представителей «мозга Императорской русской армии» — русского Генерального Штаба.
Великий Князь прибыл в Тифлис осенью 1915 года. День был ясный, солнечный. Весь Тифлис был на улицах и крышах домов тех улиц, по которым должен был ехать августейший Наместник. Конвой в конном строю встретил по установлению своего нового Главнокомандующего у выхода с Тифлисского вокзала. Великий Князь был одет в черкеску (парадную форму Кавказских казаков) при Андреевской ленте. Сев на белого в серых яблоках чистокровного араба, Главнокомандующий подал знак рукой трубачам не играть встречу (поход) и стал ждать, покуда из его вагона не принесли его значок (знамя), унаследованный им от своего отца, и пока его не вручили заранее приготовленному знаменосцу с двумя ассистентами.
Когда все было готово, Великий Князь подал знак мне к команде для встречи. Поздоровавшись со своим Конвоем, Николай Николаевич двинулся, в сопровождении Конвоя и огромной свиты, согласно установленного и им заранее в дороге одобренного церемониала, сначала в древний Сионский груз [инский] собор, потом в Ванский армянский, а затем в мечети шиитского и сунитского толков.
У входа в сунитскую мечеть Великий Князь, сойдя с коня, показал мне окровавленную левую руку, сказав с укоризной, но без зло-
2Х - 924
433
Д.И. ИСМАИЛ-ЗАДЕ
бы: «Что же Вы не могли научить моего наездника, чтобы он заказал уздечку из приличного ремня, чтобы не царапать до крови пальцы?» Мне только оставалось ответить: «Виноват Ваше Импер [аторс-кое] Вы [сочест] во!» — хотя, в сущности, я ни в какой степени не был виноват в негодности уздечки. Наездник Великого Князя, один из учеников знаменитого Филлиса, в форме придворного ведомства, считал ниже своего достоинства с кем-либо советоваться в делах, касающихся коня, езды и принадлежностей седла. Его на Армянском базаре надули, поставив вместо мягкого, эластичного ремня — «дерюгу». В данном случае был виноват и сам Великий Князь, хотя он прекрасный наездник. С самого вокзала я заметил, что он очень волнуется под влиянием необыкновенно торжественной и сердечной встречи всего населения. Волнение это передавалось коню, который горячился, с места начавший сильно потеть. Великий князь с силою тянул повод, которым и порезал себе пальцы. В итоге виноватым оказался я, получив первый нагоняй.
