Множество жизней Тома Уэйтса - Хамфриз П.
ISBN 978-5-367-01151-7
Скачать (прямая ссылка):
Еще десятилетие спустя «Jesus' Blood Never Failed Me Yet» была включена в альбом «Gavin Bryars: A Portrait» и по этому релизу номинирована на «Грэмми» в категории «Лучший мужской рок-вокал». Нарочно не придумаешь, честное слово... (Правда, премия опять ей не досталась.)
Многие годы Уэйтс занимал свою постоянную нишу где-то на левых задворках мейнстрима, в собственной музыкальной вселенной, полной черных дыр и едва заметных спутников. Многие годы «Jesus' Blood Never Failed Me Yet» не покидала его с проигрывателя. Еще одной любимицей семьи была Агнес Бернелл* с неподражаемой первой строкой из песни: «FatheKs lying dead on the ironing board, smelling of Lux and Drambuie» («Отец лежит мертвый на гладильной доске, пахнет мылом и драмбуйе»)**. Нередко, когда его просят назвать любимую пластинку, Уэйтс тянется к полке с надписью «Странности». А если от него не отстают и требуют сказать, какую музыку он слушает теперь, он дает неизменный ответ: «Ramayana Monkey Chant» ("«Обезьянье пение Рамаяны»).
Журналисты чешут в затылке, но понимания им это не прибавляет, пока, наконец, Уэйтс не смилостивится и не пояснит: «Один парень как-то нашел в джунглях ритуал
* Актриса и певица (1923-1999), урожденная немка, большую часть жизни прожила в Британии; в годы войны работала на радио, вещавшее на солдат вермахта, записала несколько пластинок с музыкой кабаре Веймарской республики.
** Так называется один из альбомов Агнес Бернелл. Не могу удержаться от того, чтобы не привести название еще одного: «Mother, the Wardrobe is Full of Infantrymen» — «Мама, шкаф полон пехотинцев».
11 № 1687
321
тамошних жителей: они рассаживаются концентрическими кругами и восстанавливают в пении и танце историю о том, как однажды племя их спасли обезьяны... Обезьяны спустились с деревьев и убили захватчиков. Рамаяна. Обязательно найдите. Ничего похожего вы не слышали».
Hy и, как всегда, эти его меткие реплики. Сочащиеся едкостью и остроумием, они мгновенно просятся в сборник цитат. Поклонники собирают их и называют «уэйтсизма-ми». Вот пара примеров:
«Дьявола нет, есть только Бог, когда он пьян» (Робину Уильямсу эта фраза настолько понравилась, что он даже включил ее в свои выступления).
«У меня с алкоголем проблем нет, разве что когда выпью».
«Все, кто мне нравится, либо на том свете, либо больны».
«Нужно шевелиться, машину на ходу собака не обос-сыт».
«Я настолько беден, что даже не могу отплатить вам вниманием».
И самый известный, наиболее часто цитируемый его перл: «Champagne for my real friends, real pain for my sham friends»*. На самом деле Уэйтс никогда не приписывал себе авторство этого высказывания, хотя оно неразрывно с ним связано. В 1998 году специалист по цитатам Найд-жел Рис установил его происхождение: «Тост эдвардиан-ских времен, который ирландец [художник] Фрэнсис Бэкон унаследовал от своего отца».
Странно, что, при скудости остроумия в наши дни, «уэйтсизмы» не вошли в словари цитат. В алфавитном списке между поэтами Джоном Уэйном и Дереком Уолкот-том — зияющая пустота. Хотя в один такой цитатник, «The
* В переводе — «Шампанское для настоящих друзей, настоящая боль для фальшивых друзей» — игра слов Champagne — sham теряется.
822
Pan Dictionary of Contemporary Quotations)), два его перла — о собаке и движущейся машине и об алкоголизме — все же проникли.
Несмотря на прохладный прием критикой саундтрека «Ночь на Земле», сам факт появления нового альбома Тома Уэйтса был замечен, и выход его в мае 1992 года можно считать началом культа Тома Уэйтса.
Не такие организованные, как мормоны, и не такие преданные, как последователи «преподобного» Джима Джонса в Гайане, приверженцы этого культа фанатеюттихо, тщательно отслеживая каждый шаг великого Уэйтса. Корни культа Тома Уэйтса — в эрудиции и энциклопедических знаниях лидера. Принадлежность к культу — дело тайное, его ритуалы загадочны, а цель абсолютно туманна.
Попивая пенистый капуччино или потягивая предобеденный херес, члены культа тщательно просеивают все мельчайшие подробности вступившей уже в третье десятилетие карьеры. В ту невинную доинтернетовскую эпоху к пожелтевшим газетным вырезкам отношение было такое же трепетное, как к щепке подлинного креста. А на громоздких видеомагнитофонах с почтением смотрели подернутые рябью черно-белые видеозаписи. Уэйтс размахивал руками и бегал по давно забытым сценам — ощущение такое, будто наблюдаешь за снятым через метель старинным баскетбольным матчем.
Те счастливчики, кому довелось побывать когда-то на древних уже концертах, считались первоапостолами... «Уэйтсизмы» заменили Евангелие... Был составлен список часто задаваемых вопросов («Снимался ли Том Уэйтс в фильмах ,,Чужой: Воскрешение", ,,Город потерянных детей" и ,,Имя розы"?»). Вопрос правомерен... хотя на самом деле во всех этих фильмах играл Рон Перлман, удивительным образом похожий на Уэйтса. Перлман потом стал звез-
828
дой телесериала «Красавица и чудовище» — не в роли красавицы.
А предмет культового поклонения тем временем продолжал двигаться вперед и вверх. Иногда его заносило в сторону, но назад он не шел никогда. Подход Тома Уэйтса к слову и к миру был искривленный и своеобразный. Его оружие — всегда готовые остроты с изрядной примесью цинизма. Его арсенал — безграничный лексикон и голова, набитая самыми разными тайными знаниями. Но главное, в тире Тома Уэйтса стрелять можно было куда угодно и как угодно.
