Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> История -> Гутер Р.С. -> "Джироламо Кардано" -> 74

Джироламо Кардано - Гутер Р.С.

Гутер Р.С., Полуиов Ю.Л. Джироламо Кардано — М.: Знание, 1980. — 192 c.
Скачать (прямая ссылка): djiromalokardanp1980.djvu
Предыдущая << 1 .. 68 69 70 71 72 73 < 74 > 75 >> Следующая

Сам предмет исследования устанавливает отношение к нему со стороны Кардано: в математике, которая причинности не подчиняется, аналогии являются лишь частью словаря терминов, и они никогда не искажают смысла его деятельности и результатов. Что же касается «натуральной философии», то здесь возможна любая система аналогии, и к рациональным объяснениям примешиваются странные гипотезы и подозрительные свидетельства. Если все животные, растения, минералы связаны сетью определенных соответствий, то принцип причинности переходит в принцип универсальной гармонии, и научная основа, соединяющая явления, становится все более тонкой.
Конечно, противоречия в мышлении Кардано объясняются и неустойчивостью его психики, и излишним легковерием (наиболее странные утверждения Миланца основаны на письменных свидетельствах других авторов, рассказах и слухах).
189
Но главное в том, что Кардано как ученый (да и как личность) принадлежал одновременно двум эпохам: зарождавшейся эпохе нового знания, с ее буржуазным индивидуализмом, рационализмом и безграничной верой во всемогущество математического доказательства, и уходящей эпохе «магической философии».
Отвергнув гипотезы, силлогизмы, дедуктивные умозаключения — эти излюбленные приемы схоластов, мыслители Возрождения искали новые средства познания окружающего мира, мира реального, постоянно и чудесно изменяющегося, а не созданного воображением теологов, ортодоксальных толкователей Аристотеля. Эти поиски привели к возникновению двух методов, двух направлений исследования природы — метода «чистой эмпирики» и метода «магической философии». Эмпирики сконцентрировали свои усилия на обнаружении отдельных природных явлений, которые имели практическую ценность для человека, способствуя росту благосостояния человеческого сообщества и его процветанию. В меньшей степени эмпириков интересовали объяснения причин этих явлений, их глубинные связи с другими наблюденными фактами. Сторонники же второго метода верили, что окружающий мир полон божественных символов, понять которые можно через знаки, формулы, символы пифагореизма, каббалы, астрологии, то есть- через адекватное истолкование «тайного» знания древних. Оба метода, как это ни парадоксально на первый взгляд, имели много общего, так как конечная цель и «эмпириков» и «магов» резко отличалась от цели средневековых схоластов, стремившихся лишь к познанию в конечном счете «божественных истин». Но более того. Многие натурфилософы XVI века выступали одновременно как «эмпирики», когда они наблюдали, классифицировали явления природы и пытались найти им практическое применение, и как «маги» — когда пытались дать этим явлениям причинно-следственное истолкование. К их числу относятся Пара-цельс, Джон Ди, Кардано и другие.
Чисто юношеская жажда знаний заставляла устремляться натурфилософов в те области, доступ в которые в эпоху рационалистического отрезвления был окончательно закрыт. Поэтому, как писал русский историк науки Д. Н. Мордухай-Болтовский, «уму философа XVI века круг научных исследований представлялся много шире, чем позднейшим поколениям. В его глазах порядок ма.'е-
190
риального мира чудесно переплетается с порядками других, нематериальных, трансцендентных миров. Явления всех этих порядков могут быть наблюдаемы и должны составить части одного великого здания «Пансофии» (выражение Амоса Каменского) —универсальной науки. Не убедить, а узнать — вот главная цель деятельности юного духа Возрождения... Увидеть самому, а не услышать от других — это характерное желание мыслителя XVI века. Но то, что ему приходится видеть, он, как ребенок, не подвергает критике; для него нет иллюзий, а только истины, более или менее воспринимаемые его умом... Этой наивной веры нет у мыслителя XVII века, который, сохраняя пламенную веру в разум, старается всю вселенную заключить в бесспорно узкие для нее рамки геометрической логики».
Для самого Кардано вопрос о рациональности или иррациональности его мышления был, конечно, лишен смысла. Можно говорить/ пожалуй, лишь о его отношении к прогрессу разума, который для Миланца, так же как и для Джованни Пико или Джордано Бруно,— непрерывное, естественное чудо: «Как на первое из удивительных в моей жизни явлений... следует указать на то, что я родился в том веке, когда был открыт весь земной шар, тогда как в древности было известно лишь немного более одной его трети... Есть ли что-либо более удивительное, чем пиротехника и человеческая молния (артиллерия.— Авт.), которая гораздо опаснее молнии небожителей? не умолчу я и о тебе, великий магнит, о тебе, ведущий нас по безбрежным морям в темные ночи во время ужаснейших бурь в далекие неведомые края! Прибавим к этому еще четвертое открытие — изобретение книгопечатания; созданное руками людей, придуманное их гением, оно соперничает с божественными чудесами, ибо чего же еще недостает нам, кроме овладения небом?»
И заканчивая описание жизни и трудов миланского врача, сына своего времени, своей эпохи, столь же сложной, противоречивой, как и внутренний мир его самого, согласимся же со словами Г. В. Лейбница: «Кардано — великий человек, несмотря на все его недостатки; без них он был бы несравненным».
Предыдущая << 1 .. 68 69 70 71 72 73 < 74 > 75 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed