Джироламо Кардано - Гутер Р.С.
Скачать (прямая ссылка):
Т. Но согласитесь: он сделал это так хитро, что у читателя может возникнуть мысль о том, что Никколо попросту получил готовую формулу у дель Ферро (Л. Оль-шки).
К. Я думаю, что так и было (М. Кантор). Однако если Вы обвиняете в измене Кардано, то найдете ли Вы оправдание Тарталье, который пожелал сохранить в тайне от общества «великий секрет»? Кардано не должен был давать обещания, но и Тарталья не имел права его требовать.
Т. Оставим вопрос о прямом заимствовании как совершенно бездоказательный (Г. Энестрём). Что же касается молчания Тартальи, то почему. Вы не обвиняете в том же дель Ферро? Я думаю, дело заключается в том, что практик Тарталья не видел в своем изобретении прикладной ценности. В своей книге он, например, не сообщает вопросов со стороны клиентов, которые приводили бы к необходимости решения кубических уравнений. Напротив, когда он понял практическую важность своих открытий в артиллерии, то, зная, что турки угрожают Венеции, поспешил их опубликовать (за свой счет!). «Так как я вижу, что волк подкрадывается к нашему стаду, то мне представляется предосудительным скрывать далее эти вещи, и поэтому я решил ознакомить с ними каждого христианина»,— писал он во введении к «Новой науке». Вероятно, Тарталья считал, что обладание секретом может создать ему славу человека, обладающего необычайными знаниями, размер которых легко мог быть переоценен. Не надо забывать, что он был платным консультантом и его благосостояние зависело от количества и щедрости клиентов.
К. А я уверен, что Тарталья не опубликовал формулу по другой причине: он ничего не мог поделать с непри-
110
водимым случаем и, понимая неполноту своего решения, медлил с публикацией. А после того как появилось «Великое искусство» и он увидел, что Кардано в алгебре ушел значительно дальше, он вообще решил отказаться от публикации. Может быть, именно поэтому в «Общем трактате» кубические уравнения даже не рассматриваются. Весьма вероятно, что Кардано не ожидал такой реакции со стороны Тартальи, ведь он ставил его в то же положение, что и своего любимого ученика Феррари, формулу которого для решения уравнений четвертой степени он также привел в своей книге.
Т. Но бедняга Тарталья словно бы предвидел последствия обмана на много веков вперед: формула, которая далась ему с таким трудом, именуется сейчас «формулой Кардано».
К. В этом я с Вами согласен. Следовало бы давно устранить эту историческую несправедливость и присвоить этой формуле имя дель Ферро—Тартальи—Кардано.
Итак, хотя бы в одном пункте наши диспутанты пришли к согласию, и мы воспользуемся этим, чтобы закончить дискуссию.
Сейчас, за давностью описанных событий, вряд ли можно с уверенностью назвать правого в споре. Следует, наверное, говорить о замечательных достижениях итальянской алгебраической школы в целом — дель Ферро, Тартальи, Кардано, Феррари, а позднее и Р. Бомбелли: их коллективный труд открыл новую страницу в развитии математики. Менее чем за пятьдесят лет им удалось «исчерпать» возможности алгебраических методов решения уравнений. Напомним, что лишь в 1826 году Н. Г. Абель доказал неразрешимость уравнений пятой степени в радикалах.
Глава 6 МИР КАРДАНО
Сочинитель. Творческое наследие Кардано трудно обозримо. Десятитомное собрание его сочинений, изданное в 1663 году в Лионе французским врачом Шарлем Споном, содержит сто тридцать восемь работ, которые занимают семь тысяч страниц In folio] Эти работы столь различны по содержанию и качеству, что нелегко поверить в их принадлежность перу одного и того же человека.
Впрочем, сам автор полагал, что ему удалось охватить далеко не все области человеческого знания. «Я не предавался изучению дурных, вредных или пустых наук; поэтому я не занимался ни хиромантией, ни наукой составления ядов, ни химией. Равным образом не изучал я подробно и физиогномики... точно так же я не занимался магическими науками, действующими посредством различных способов колдовства и вызыванием либо демонов, либо душ умерших. Из числа же наук достойных я менее всего занимался ботаникой, а также сельским хозяйством... от анатомии меня многое отвращало...» Далее он добавляет, что не интересовался морским делом, военной наукой и архитектурой; был слабо знаком с риторикой, оптикой, «наукой о мерах и весах» и не добился успехов в астрономии, географии, юриспруденции, этике и богословии. «Я много занимался той астрологией, что научает предсказывать будущее... Я основательно изучил геометрию, арифметику, медицину как теоретическую, так и практическую, еще более глубоко — диалектику и натуральную магию, то есть свойства вещей, их связи и соответствия...»
Итак, «если принять общее число наиболее важных
112
научных дисциплин в тридцать шесть, то я могу сказать, что я воздержался от познания двадцати шести из них и знаком с десятью». К этому следует добавить, что Кардано «забыл» о своем увлечении «дурными и вредными науками» (или в условиях усиливающейся контрреформации постарался предусмотрительно исключить их из круга своих интересов). Читатель помнит о занятиях Миланца хиромантией и метоскопией — разновидностью физиогномики. Видимо, занимался он и «наукой составления ядов», так как посвятил ей одно из ранних своих сочинений — «Книгу Венеры». Об отношении же Кардано к химии (алхимии) мы скажем несколько позже. Для него, одержимого маниакальной страстью к сочинительству, слова «изучал» и «писал» о том, что изучал, звучат синонимично. Поэтому приведенная цитата в значительной мере (хотя и не полностью) раскрывает нам содержание его работ.
