Легенды седого Иртыша - Галязимов Б.
Скачать (прямая ссылка):
С тяжелым настроением возвращались дружинники в Искер. Возвращались, неся на руках тела товарищей.
На другой день павшие были с почестями «преданы земле на Саусканском кладбище».
А время шло. Наконец наступила вьюжная пора нового года. В конце марта в Искер пожаловал преданный Ермаку мурза Сен-бахты Гагин. Поприветствовав атамана, он тут же сообщил ему, что Маметкула его люди видели в ста верстах от Кашлыка, на реке Вагай.
Поверил Ермак Тагану. Мурза никогда не подводил атамана. И вскоре, взяв толмача, в дальний путь отправились шестьдесят отборных молодцев.
89
Встретили дружинники Маметкула совсем не на том месте, на которое указывал мурза,— намного ближе. Царевич уже успел раскинуть свои шатры. Возле озера пылали жаркие костры. Вместе с дымом до казаков доносился запах вареного мяса.
История повторилась. На этот раз уже казаки стали ждать, когда враги сложат свои саадаки и уйдут на покой. И ночь тоже повторилась. Была она такой же темной, какой когда-то нависла над озером Абалак, где пролилась кровь рыбачивших казаков...
Не удалось в этот раз Маметкулу показать свое проворство. Он даже не успел вскочить на своего аргамака. Казаки схватили его, связали. Назад возвращались торопливо, стараясь побыстрее доставить радостную весть батьке-атаману.
Это был первый важный пленник, которого удалось заполучить Ермаку.
Через восемь дней после того, как Сен-бахты Тагин побывал у Ермака, Маметкула встречали в Искере. Видя грозные лица казаков, царевич наверняка думал об одном: сейчас доставят его Ермаку, и тот, мстя за
90
прошлое Маметкула, связанное с пролитой кровью «урусов», прикажет его обезглавить. А может, найдет какой-то иной способ, чтобы отомстить. Как-никак, а побежденный — раб победителя.
К удивлению Маметкула, встретили его в Искере торжественно. Сам Ермак, одетый в нарядный кафтан, вышел ему навстречу, тепло поздоровался и даже заверил тайджу в царской милости.
Молодому царевичу отвели отдельное жилище. Правда, возле двери выставили охрану. Ермак знал о коварстве Маметкула и не хотел на сей раз попадать впросак.
В те дни к Строгановым были отправлены гонцы. Сообщили они «Максиму да Ми-ките» о знатном пленнике. И уже по городам и весям полетела радостная весть: «Ма-меткула-царевича на Сибири взяли!» А вскоре в Москву отправились Ермаковы посланцы «для сообщения о счастливом случае». Оттуда пришел указ: доставить Маметкула с многочисленными провожатыми в столицу.
После нелегкого пути, пролегшего по бездорожью, везли царевича в стольный град.
91
Везли торжественно, при колокольном благовесте.
Сидел царевич в казачьих розвальнях, накрытых пестрыми коврами. Раскосые глаза его настороженно следили за шумными толпами московитов, обступивших дорогу с двух сторон. Царская стража, набранная из стрельцов, сдерживала любопытную челядь скрещенными алебардами. Таков был указ царя: никого *к «сибирскому гостю» не подпускать, чтоб ненароком не изобидели.
Впереди обоза ехал бывший царский преступник, «вор и разбойник», атаман Гроза. Доставил он в Москву кроме Маметкула еще и богатый ясак. По сообщению Н. Витсена, пятеро казаков привезли царю «60 сороков соболей, 50 бобров, 20 черных лисиц», а также много рыбы красной, диковинной да орехов сладких...
Царь Федор Иоаннович, по утверждению Миллера, встретил знатного пленника хорошо. Принимал он его в роскошной Грановитой палате, облаченный сам в тяжелые парчовые одежды, в окружении именитых бояр.
92
Радостно было на душе царя. Еще бы! Наконец-то в его руки попал военачальник Кучума! Наконец еще от одного супостата отделалась Москва.
Принимая с большими почестями Мамет-кула, царь Федор заглядывал далеко вперед. Он надеялся, что вслед за первым важным гостем в Москву пожалуют другие. Например, и сам Кучум, пока еще не склонивший головы. Пожалуют и его сыновья, твердо верящие в счастливую звезду их отца, когда-то всесильного человека. Как-никак, а они тоже мешали Москве. По словам Миллера, «татары и другие сибирские народы» в ту пору еще смотрели на юных царевичей как «на законных владетелей страны».
Салтаны неожиданно появлялись то на берегах Ишима, то их видели на Яике, под Уфой. Несли они на своих копьях горе. Грабили царских подданных, ловили арканами и уводили в полон их жен и детей.
На свободе еще бродили пятеро хищников, пятеро сыновей Кучума — Алей, Азим, Канай, Кубей-Мурат и Ишим. Объединяли они вокруг себя немало татар, башкир, сы-
93
рянцев и табынцев, то и дело грозили пойти войной на большие города «урусов».
Сыновья хана переняли от своего отца и хитрость его, и коварство. При первой же угрозе со стороны Москвы становились они робкими и покорными, как ягнята. Но проходило какое-то время, и вновь они обнажали оружие и сеяли смерть, оживала тень кровавого хана...
Насколько для Москвы был дорог плененный Маметкул, говорят те награды, которыми царь осыпал казаков. Витсен пишет, что Федор Иоаннович допустил их к «целованию своей руки». И далее: «Ермаку послал он плащ шелковой материи, вышитый золотыми цветами с бархатными украшениями, и двойной дукат, а каждому казаку сукна на платье, бархату на шапку и золотую копейку». А С. М. Соловьев дополняет этот перечень царских наград, сообщая, что казакам, «оставшимся в Сибири, государь послал свое полное большое жалованье».
