Смерть Мао Цзэдуна - Галенович Ю.М.
I8ВN 5-94661-081-3
Скачать (прямая ссылка):
Все это производило тягостное впечатление. И дело было не только том, что было жаль старого и немощного человека. Руководители КПК и КНР решили, что такие встречи Мао Цзэдуна с иностранцами наносят ущерб их престижу. Кроме того, они ощутили, что Мао Цзэдун настолько ослаб физически, что возможно практически не считаться с его волей, когда речь шла о повседневных делах.
Глава пятая. 9 сентября 1976 г. — день смерти Мао Цзэдуна
105
В июне 1976 г. Мао Цзэдун больше не мог подниматься с постели. Несмотря на то что он хотел продолжать работать, ЦК КПК принял решение о том, что он больше не будет принимать иностранцев. Так закончилась его внешнеполитическая деятельность.
Однако уже после этого Мао Цзэдун созвал заседание политбюро ЦК КПК прямо у своей постели.
Такое случалось и ранее, Так, Мао Цзэдун в последний раз позвал к себе на беседу советского посла СВ. Червоненко в 1960-х гг. и принял его, лежа в нижнем белье в своей постели. Члены высшего руководства партии и государства и советский посол сидели в его спальне-кабинете у его постели, а он рассуждал, в частности, о том, что, несмотря на споры и разногласия между Китаем и нашей страной, ничего страшного не произойдет, птицы будут продолжать летать, рыбы будут плавать, женщины будут рожать детей, и небо не обрушится.
Созвав на сей раз, летом 1976 г., заседание политбюро и глядя на молчавших коллег, Мао Цзэдун сказал: «Человек обычно редко доживает до семидесяти лет, а мне уже за восемьдесят. Давно пора умереть. — Помедлил и добавил: — За всю свою жизнь я совершил два дела. Во-первых, так долго, столько лет вел борьбу против Чан Кайши и выгнал его на эти несколько островов в море. Восемь лет давал отпор Японии и, наконец, попросил японцев вернуться восвояси, к себе домой. Когда же вошли в Пекин, то это, в общем, можно сказать, было вступлением в Запретный императорский город или дворец. Мало кто имеет тут иное мнение. Только всего лишь несколько человек. Мне они все шепчут на ухо. Все твердят об одном и том же, хотят, чтобы я как можно раньше возвратил эти несколько морских островов. Вот и все их пожелания.
Во-вторых, и это вы знаете, начал и развернул великую культурную революцию. Это поддерживают немногие, а тех, кто выступает против этого, немало.
Оба этих дела не завершены; это то, что пойдет в завещание, что мне приходится оставить следующему поколению... Поработал я не слишком хорошо; остается посмотреть, на что окажутся способны следующие поколения? Непременно будет разить вонью и будут литься реки крови. А как вы будете действовать? Это известно только небу». [2]
Итак, Мао Цзэдун подводил итоги своей жизни и политической деятельности, считая, что оставляет нерешенные проблемы и задачи. Не удалось покончить с врагами внутри Китая. Не удалось довести до конца «культурную революцию» и добиться единства в отношении этой кампании.
Мао Цзэдун предрекал тяжелое будущее, жестокую борьбу, грязную работу, кровавые схватки, омерзительную вонь.
Вместе с тем он утверждал, что ему-то что-то сделать удалось, что он-то оказался выше своих современников. Мао Цзэдун называл при этом
106
Часть I. Конец эпохи правления Мао Цзэдуна
только одно имя. И это не было ни имя его преемника, ни имя его самого верного и талантливого ученика. Очевидно, он считал, что таких людей просто не было. Это было имя того, кого Мао Цзэдун считал достойным стоять в одном ряду с самим собой, кого он считал своим единственным и главным соперником на политической сцене в Китае. Это было имя Чан Кайши. (Чан Кайши умер в 1975 г.)
Мао Цзэдун считал, что он одержал победу над Чан Кайши, вытеснив его с континента на острова. В то же время это не была полная победа. Вопрос завис настолько, что Мао Цзэдун так и не смог довести дело до конца. Причина была, очевидно, в том, что часть китайской нации не только не приняла власть Мао Цзэдуна, но и сумела остаться вне этой власти навсегда, во всяком случае, до конца жизни Мао Цзэдуна.
В отношении своих наследников, последующих поколений Мао Цзэдун выражал сомнения. Он и подталкивал их к продолжению борьбы, и желал оставаться недосягаемой вершиной в этой борьбе. Мао Цзэдун не назвал своего преемника. Он считал, что равных ему нет и быть не может. Не было, с его точки зрения, и достойных занять равное ему положение.
Всю жизнь Мао Цзэдун боролся за власть и за то, чтобы переделать умы людей, заставив их думать так, как ему этого хотелось. Добиться повиновения в континентальном Китае ему удалось. Но довести дело до такой стадии, когда он мог бы покинуть этот мир, будучи удовлетворенным, оказалось невозможным.
Противники, несогласные оставались и на этих «морских островах» и особенно внутри его же партии, его же государства. Искоренить инакомыслящих не удалось.
Мао Цзэдун одновременно и гордился собой, считая, что он сделал столько, сколько не смог и не сможет сделать никто, подчинил себе Китай и китайцев, и осознавал, что все, что было сделано им, вся эта система, остается без него непрочной, судьба его империи оказывалась неизвестной. Все могло рухнуть.
