Смерть Мао Цзэдуна - Галенович Ю.М.
I8ВN 5-94661-081-3
Скачать (прямая ссылка):
378_Часть II. Продолжение жизни
веркой», которые считают, что чем больше власти у них в руках, тем у них больше прав критиковать других и тем более они свободны от критики. В тех местах, где они руководят, низы не могут критиковать верхи, члены партии не могут критиковать секретарей, массы не могут критиковать руководителей». В этой связи утверждали, что Чжоу Эньлай, например, умел признавать свои ошибки. [247]
Кстати, это отражало двойственное отношение к Чжоу Эньлаю, которого как бы ставили в пример, но при этом подчеркивали, что он совершал ошибки, причем вместе с Мао Цзэдуном во время «культурной революции».
Так, установка о необходимости развертывания демократии, включающая в себя критику и самокритику, должна была открыть путь для осуждения «культурной революции» на местах. Тезис о том, что в КПК не могло быть «единой идеологии», что в партии тогда не могло быть оценки «культурной революции», давал возможность более свободно высказывать различные мнения.
Наконец подобная постановка вопроса вызывалась главным образом тем, что в составе высшего руководства были те, кто по определенным вопросам, и прежде всего по вопросу об оценке «культурной революции», «з желали допускать критики в свой адрес. Установка же о развертывании демократии, критики и самокритики прямо толковалась и как возможность для масс «критиковать руководителей», то есть позволяла поднимать волну «мнения масс», «мнения низов», направленного против «культурной революции» и ее защитников в руководстве партии и государства.
Конечно, критике «культурной революции» в духе установки о демократии в партии и в стране мешали привычные политические установки, внедрявшиеся в сознание масс на протяжении многих лет. Например, во время «культурной революции» противопоставлялись такие понятия, как «демократия» и «диктатура пролетариата», подразумевалось, что «демократия» отрицает диктатуру пролетариата. И в то же время существовало общепризнанное положение о том, что осуществление «широкой демократии» базировалось в КНР на «доверии к массам». Таким образом, получалось, что, с одной стороны, массы и их желания, то есть демократия, — это нечто, к чему следует относиться с подозрением, но при определенных условиях и при должной осмотрительности можно поставить и массы, и их волю, и их действия на службу режиму, превратив их в орудие диктатуры пролетариата. Иначе говоря, Мао Цзэдун предпочитал использовать то, что выглядело как демократия в качестве орудия насилия, навязывания своей воли, именуя это диктатурой пролетариата. Все эти установки, бытовавшие в период «культурной революции», в начале 1979 г. отвергались. [248]
Постоянно подчеркивалось право низов критиковать руководителей, появились утверждения о том, что «говорить — это не преступление», что «непочтительная критика» лидеров со стороны народа имела место в Ки-
Глава третья. От 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва..
379
тае «в самой глубокой древности», и она, «по-видимому, не прекратится и сегодня», что «не существует непогрешимых лидеров», ибо не критика подрывает их престиж, а ошибки, которые они совершили.
Отмечалось, что в начале 1979 г. руководящие кадровые работники начинают с уважением относиться к демократическим обычаям и их популяризации. Так, руководитель парткома провинции Гуандун Си Чжунсюнь признал критику со стороны масс; то же самое сделал и руководитель парткома Шаньдуна Бай Жубин. Говорилось даже о том, что, если критикующие руководствуются добрыми намерениями, не столь уж и важна даже степень обоснованности критики, а также форма, в которой она высказывается.
Печать изобиловала заявлениями о том, что цель критики — улучшить работу руководителей; причем «кое-кто» из них «хотел бы слышать только льстецов». Кадровым работникам, которые воображают себя «большими начальниками», советовали прислушиваться к критике и позволять массам осуществлять контроль над их работой. [249]
Важно отметить, что суть всех призывов состояла в создании направленной снизу вверх волны критики именно в адрес Мао Цзэдуна, его «штаба», его ушедших, устраненных или все еще находившихся у власти единомышленников. Речь шла не о том, чтобы в стране развернулась некая дискуссия, а о том, чтобы с помощью такого рода критики вынудить приверженцев «культурной революции» на самокритичные публичные выступления, а затем заставить их уйти с постов.
Весьма характерно, что с широко рекламировавшейся самокритикой выступали известные возвращенцы, пострадавшие во время «культурной революции», критиковавшие себя за недостаточно активную борьбу против последствий «культурной революции», за промахи в ходе борьбы против нее и ее сторонников.
Их выступления были явной провокацией, направленной на то, чтобы вынудить на публичное самобичевание выдвиженцев. Поощрялась критика в адрес руководителей любого ранга, включая председателя ЦК КПК Хуа Гофэна. Не случайно газеты писали о каком-то императоре, который призывал людей критиковать его. Вполне возможно, что, выступив с частичной самокритикой на 3-м пленуме ЦК КПК 11-го созыва, Хуа Гофэн рассчитывал остаться у власти. При этом он провоцировал на более серь-ерзные самокритичные выступления выдвиженцев, продолжавших занимать посты в руководстве партии.
