Государства и культуры иранского государства - Гафуров Б.Г.
Скачать (прямая ссылка):
Оживленные этнические контакты способствовали синтезу научных знаний, приемов искусства и постепенному возникновению, по существу, новой материальной и духовной культуры, которая в последующий период благоприятствовала распространению эллинизма. В эту культуру свою лепту вносили, конечно, и иранцы. В частности, определенное влияние на философские системы греков оказал зороастризм. Зороастрийская религия была в общих чертах известна многим древнегреческим ученым, и о ней писали Аристотель, Плутарх и др. На древнегреческом языке о зороастризме писали также лидийский историк Ксанф, вавилонский историк Беросс, философ Филон из Библа и т. д. Еще в V в. до н. э. в городе Мемфисе в Египте существовал храм зороастрийскому богу Митре. Гекатей, Геродот, Демокрит и целый ряд других крупных представителей греческой культуры путешествовали по различным странам Ахеменидской империи и ознакомили греков с достижениями народов этих •стран.
Ахеменидская держава была первым и, пожалуй, единственным на древнем Востоке государством, провозгласившим вполне терпимое и доброжелательное отношение к культурным традициям и религиям подвластных народов. Ахемениды сумели обеспечить в течение значительного периода времени относительный мир на огромной территории — от Египта до индийских границ — и создать благоприятные условия для расцвета международной торговли и развития культурных контактов между народами различных стран. Экономические и политические институты и культурные традиции, сложившиеся в ахеменидский период, сыграли большую роль в истории и сохранялись в течение многих столетий, обслуживая государства Александра Македонского, парфян, Сасанидов и т. д. А произведения искус-103
ства, созданные в ахеменидскую эпоху иракскими мастерами, до сих пор поражают оригинальностью сюжетов и совершенством форм.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 R. С h i r s h m a n, Masjid-i-Solaiman, Residence des premiers Achcmcni-des, — «Syria», XXVII, 1950, стр. 205— 220.
2 E. F. Schmidt, Persepolis, I, Structures. Reliefs. Inscriptions, Chicago, 1955, с rp. 39—40.
3 F. A 11 h e i m und R. S t i e h 1, Das aramaische Sprachc unier clcrt Achaimeniden, Frankfurt am Main.
1960, стр. 109 и ел
В. Г. Луконин.
ИСКУССТВО ДРЕВНЕГО ИРАНА
(основные этапы)
Объем данной статьи позволяет дать лишь краткую характеристику развития искусства древнего Ирана, показать, что три эпохи, о которых пойдет речь ниже,— ахеменидская, парфянская и сасанидская — имеют наряду со своей спецификой, присущей каждой из них, много общих черт, дающих право рассматривать их как единый цикл, как древнеиранский этап в развитии искусства. Сколько-нибудь полное описание этого этапа потребовало бы обращения к памятникам, обнаруженным на весьма обширной территории — от Египта и Ионии до Индии. Современная стадия в изучении культуры Востока ставит задачей исследование историко-культурных областей или регионов, менявшихся в своих границах от эпохи к эпохе, которые к тому же далеко не всегда совпадали с границами великих государств древности.
Для начального периода в истории искусства персов, например, мы прежде всего должны обратиться к недавним археологическим открытиям, сделанным в четырехугольнике, ограниченном на северо-востоке Калардаштом и Хурвином, на юго-востоке— Сиалком (могильник Тепе-Сиалк VI А—В), на юго-западе— районом Пушт-и Кух (могильники Вар-Кабуд и Ба-ни-Сурмах), на северо-западе—• Хасанлу (Хасанлу IV—III, Геой-тепе В). Речь идет о случайных находках и ненаучных раскопках (клады или захоронения в Зивие, Калардаште, бронзовые памятники Луристана), а также о планомерных археологических исследованиях иранских ученых (могильник Марлик на побережье Каспия) совместных экспедиций Иранской археологической службы и иностранных научных миссий (Хасанлу, Хурвин, Сиалк, Вар-Кабуд, Тепе Нуш-и Джан и др.) '. На всей этой территории были открыты разнообразные памятники, суммарно датируемые XII—VII вв. до н. э. Эти памятники, если говорить об их самых общих чертах, демонстрируют как бы два 105
пласта: отдельные сюжеты, детали и образы, характерные для искусства древней Передней Азии (в широком понимании этого термина), которые наслаиваются на очень своеобразные сюжеты, детали и образы так называемого звериного стиля. То, что в эту эпоху мы имеем дело не с разрозненными центрами ремесла, но с неким художественным (и, следовательно, идеологическим) единством, можно показать на примере исследования деталей золотых и серебряных сосудов из памятников Марлика (в пределах XIT—X вв. до н. э.), золотых сосудов из Хасан-лу и Калардашта (приблизительно X—IX вв. до н. э.), золотых-украшений Зивие (VIII—VII вв. до н. э.) 2 Эти памятники показывают несомненное единство в деталях, максимально безразличных к содержанию очень разнообразных сцен, запечатленных на них, и тем самым связаны с традиционными техническими навыками мастеров (плетенка по краю сосудов, манера изображения, детали техники, например техника накладных пластин). В свою очередь, изображения на этих сосудах связываются по сюжету и отдельным композициям с изображениями на керамике (например, так называемый линеарный стиль сосудов Марлика, с изображениями на керамике из некрополя Сиалк В, который датируется VIII—VII вв. до н. э.) или с так называемыми луристанскими бронзами, которые были недавно исследованы проф. Ванден Берге3, неоспоримо доказавшим их археологическую дату — конец VIII—VII в, до н. э.
