Государства и культуры иранского государства - Гафуров Б.Г.
Скачать (прямая ссылка):
315
зом это имя свидетельствует не о захвате власти представителем ираноязычных групп, а о культурном и социальном влиянии (ср., в частности, значение имени) ираноязычного населения в Элипи, где, как и на примыкающих или зависимых от Элипи территориях ираноязычный элемент определенно засвидетельствован иными данными IX—VIII вв. до н. з. В других же (для этого периода в целом редких или единичных) случаях, когда иранские имена принадлежали правителям более значительных объединений, для их территории распространение ираноязычного населения устанавливается уже для более раннего времени 84
Продвижение иранских племен в Иран определенно не носило характера завоевания или проникновения с переходом власти на значительных территориях к представителям этих племен. Напротив, уже весьма многочисленное ираноязычное население в IX —нач. VII вв. до н. э. в основном оказывается в зависимости от политических образований, созданных старым местным населением как на территории Ирана (Мана, Элам, Элипи и др.), так и в соседних странах (Ассирия, Урарту). Это относится и к персидским племенам —предкам создавших Ахеме-нидсксе царство. Племена эти находились на границах Элама уже в конце IX в. до н. э., но долго не играли заметной политической роли и находились в зависимости от Элама, о чем непосредственно свидетельствуют источники первой половины— середины VII в. до н. э. На протяжении VII в. их роль значительно увеличивается. Но возникновение, рост и укрепление ахеменидского объединения при Ахемене (около конца VIII —первых десятилетий VII в. до н. э.), Чишпише и Кире I (около 640 г. до н. э. и, вероятно, позже) происходило еще в условиях зависимости от Элама, а затем Ассирии. Основу же этого объединения составили персидские племена, причем земледельческие, что, как и сведения о возникновении Мидийского царства, указывает на создание иранских государств на базе территориальных связей оседлого ираноязычного населения.
Этногенез известных в последующие века западноиранских народностей бесспорно не может рассматриваться таким образом, что их господствующие классы происходят от ираноязычных иммигрантов, а основная масса или низшие слои населения — от автохтонов. Из данных, относящихся к IX—VII вв. до н. э., в том числе упомянутых выше, вполне определенно следует, что в областях, где отмечены иранские имена и топонимические названия, ираноязычными были как правители, так и рядовое население (как и в случае с персидскими племенами на юго-западе Ирана и Ахеменидами) —уже задолго до того, как их правители или цари могли распространить свою власть на более обширные территории, в том числе с ранее неираноязычным населением, где при ираиизации на иранский язык переходили представители и высших и иных слоев населения.
316
Также неверно сводить сложение ряда западноиранских племен и народов к распространению среди их предков иранского языка при сохранении иных присущих им основных этнических черт. Процессы формирования иранских народностей по характеру и результатам представляются значительно более сложными. Иранизация тех или иных территорий, внешне нередко фиксируемая, главным образом, по распространению иранской речи, сопровождалась коренными
изменениями других основных черт населения этих территорий. Это касается и социальной структуры, и политических институтов, и религии и т. д. Такие выводы представляются вполне определенными по отношению к тем народам, о которых имеются более или менее подробные данные, относящиеся уже к древней эпохе. Так, нельзя, конечно, сказать, что персы — это лишь перешедшие на иранский язык аборигены Фарса или соседних территорий. Между тем именно они прошли наибольший путь по территории Ирана, а на его юго-западе, в Эламе и соседних районах, нашли высоко развитое в политическом, экономическом и культурном отношении местное население. В связи с соотношением иранского элемента и субстрата весьма показательны и данные древнепер-сидского языка.
Обычно считают, что Авеста возникла на территориях древнего распространения арийских и иранских племен; и о племенах, создавших Авесту, естественно, не говорят, что это обы-ранившееся по языку старое местное население. Между тем и в авестийском, как и в собственно восточноиранских языках, имеются определенные явления и некоторые слова, не возводимые к общеиранскому или индоевропейскому наследию, упоминаются в Авесте и географические названия явно неиранского и неарийского происхождения. Древнеперсидский язык не обнаруживает каких-либо существенных влияний со стороны местных языков Ирана и Передней Азии, не считая, пожалуй, лишь единичных лексических заимствований, как dipt- 'надпись', 'текст' или maska- 'меха' (для перевозки по воде). Они свидетельствуют, однако, не о субстратном влиянии, а о вполне обычных, происходивших на протяжении истории любого языка заимствованиях культурной лексики от соседних народов. Но подобные заимствования в древнеперсидском единичны. Его лексика почти целиком индоевропейского, индоиранского и общеиранского происхождения. А отдельные попытки обнаружить влияния пе-реднеазиатских языков в его фонетике, грамматике или синтаксисе оказываются, как правило, неудачными и относятся к явлениям, на самом деле индоиранского или иранского происхождения 85. Новые данные эламских документов также ясно показывают, что древнеперсидский обладал всем богатством политической, социальной, религиозной и иной культурной термино-.логии, унаследованной от индоиранской или общеиранской эпохи. Это вполне согласуется с материалами и дополняет дан-317
