Государства и культуры иранского государства - Гафуров Б.Г.
Скачать (прямая ссылка):
Конец V — начало VI з. в Иране — это время решительной ломки общественных отношений при резко возросших требованиях народа об уничтожении имущественного неравенства, что нашло воплощение в мощном маздакитском движении; на проникновение в Мавераннахр новой волны сасанидской монеты на грани этих столетий сказалось в значительной мере принятое Кавадом обязательство о возобновлении выплаты Ираном эфта-литам за существенную вооруженную поддержку, какую они оказывали в течение 498—499 гг. при возвращении ему престола, с которого его свергла знать и на который ею был посажен брат Пероза — Валарш. Этим в значительной мере объясняется, почему в Мавераннахре чекан Кавада не представляет редкости, хотя несомненно, что даже с потерей Ираном власти над областями правобережного и левобережного Тохаристана какая-то часть сасанидских дирхемов продолжала проникать на территории современных Таджикской ССР и Узбекской ССР по торговым руслам.
Несколько иные условия сложились в рассматриваемой проблеме, но далеко не сразу при Хосрове
I Апуширване (531 — 579). Поражение маздакитского движения еще до его вступления на трон отчасти содействовало ускорению процесса феодализации, что в свою очередь обеспечивалось рядом проведенных им некоторое время спустя государственных реформ. Заметно окрепло государство. Правда, на первых порах Хосров продолжал выплачивать эфталитам установленную старыми договорами дань. Однако строительство новой районной стены с целой системой фортификационных сооружений между Табари-станом и Джурджаном позволило успешно уклониться от выплаты из казны крупной суммы денег, затребованных занявшим область Чуль тюркским правителем в качестве откупа, с получе-
232
нием которого он обещал не производить вторжения в Иран.
Затем в 554 г. Хосров отнял у эфталитов Тохаристан, а немного спустя с помощью тюрок положил конец их самостоятельному государству в Средней Азии, установив границу отчасти по Аму-дарье и даже приведя в вассальную зависимость некоторые области на ее правом берегу.
Расцвет Ирана ранней поры феодализма при Хосрове I наглядно проявлялся заметной интенсификацией жизни городов, базировавшейся на развитии ремесел и торговли. С этим в значительной мере связано наличие в Средней Азии большого количества находок серебряных монет его чекана. В свою очередь его аирхемы оказали влияние на иконографию подражавших им некоторых эфталитских монет, выпускавшихся, видимо, больше в парадных целях в небольших количествах и не выдерживавших рыночной конкуренции с полноценными монетными кружками своих прототипов из-за низкопробности.
Относительно благоприятное для Ирана положение на северо-восточных границах оставалось и при Хормизде IV (579— 590). Хотя в 588 г. войска тюрок вторглись в Хорасан и опустошили страну до Бадгиса и Герата, но полководец Бахраы Чубин сумел их оттеснить, разбив главные силы ябгу Кара Чу-рина. Его сын, собрав новую армию около Термеза, попытался смягчить последствия поражения, но осуществленные персами военные действия все же послужили определенным ударом по престижу Тюркского каганата. Своей резиденцией Бахрам Чубин избрал Балх, но и при нем персы недолго держали под своим контролем «всю страну кушанскую» к северу от Амударьи до места Казбион, т. е. до области долины Кашкадарьи, поскольку Казбион, как установлено нами, соответствует развалинам города Каспи, в 35 км к западу от Карши. Был момент, когда персидские войска на короткое время захватили в 588/9 г. Самарканд. При всем том находок дирхемов Хормизда IV до сих пор в Средней Азии было значительно меньше, чем его предшественника.
Зато серебряные монеты чекана его сына и преемника Хосрова II Парвиза (590—628) нередко встречались в прежнее время на руках у местного населения и были довольно обычны на среднеазиатских антикварных рынках. В известной мере это объясняется продолжительностью его царствования. Положение у среднеазиатских окраин Сасанидского государства одно время было очень неблагополучным сперва из-за поднятого в начале VII в. восстания начальником армянской кавалерии Встамом, который во главе своих подчиненных и войск северо-восточных областей двинулся на Иран, чтобы свергнуть и убить Хосрова II. Однако во время похода он сам пал жертвой коварства одного из двух союзных правителей, отряды которых ему удалось включить в свою армию. Затем последовало опустошившее страну до Рея и Испахана кратковременное вторжение пере-
233
шедших Амударью тюрок с их союзниками, в числе которых был правитель Балха. С последним после ухода тюрок персам под командой Смбата Багратуни удалось легко
справиться, а в Хорасане, включавшем Мерв, Абиверд, Нису, Герат и Нишапур, наступило относительное успокоение, нарушенное только вскоре после G18 г. переходом возмутившихся против персов армянских пахараров на службу западных тюрок. При всем том внешние успехи Хосрова II на западных фронтах до 620 г. содействовали дальнейшему развитию торговых отношений с сопредельными странами, включая Кавказ и Среднюю Азию, а через них — с племенами Восточной Европы. О массе обращавшихся тогда сасанидских дирхемов можно судить лишь по косвенным данным, исходя, например, из наличия звонкой монеты в царских хранилищах, куда поступали средства, выкачивавшиеся из населения всеми способами, и военная добыча, причем, как правило, ценные металлы превращались в звонкую монету, преимущественно в серебряную. Из показаний на суде самого Хосрова II известно, что после ее перечеканки новыми штампами в 620 г. даже за вычетом сумм на содержание войск и тех денег (старого чекана), которые были подсчитаны перед этим, имевшиеся запасы составили цифру свыше двух с четвертью миллиардов дирхемов только с указанием нового года правления государя. Допуская неточность и даже, может быть, некоторое нарочитое преувеличение в дававшихся судьям сведениях свергнутым с престола шахом, все же приведенное показание позволяет легко понять вторую причину, почему так много содержится монет Хосрова II в кладах, находимых за пределами Ирана, в том числе в Мавераннахре. Вместе с тем наступившее в стране после его казни смутное время, характеризовавшееся страшным внутренним хаосом, а затем и военными неудачами, красноречиво отражено почти полным отсутствием в тех же кладах дирхемов чекана окола десятка шахов и шахинь, побывавших на престоле за последние 23 года существования Сасанидской державы, причем от некоторых из них вообще не дошло монет с обозначением их имен. Кстати, монеты Ездегерда Ш (632—651) изредка фигурировали на бывшем самом крупном в Средней Азии самаркандском антикварном рынке (золотой динар был зарегистрирован на нем нами в 1924 г).
