Оруженосцы нации. Вермахт в нацистской Германии. - Ермаков А.
ISBN 5-699-14961-9
Скачать (прямая ссылка):
Ратификация советско-французского пакта о взаимной помощи 27 февраля 1936 года стала для Гитлера поводом к
249
.рианов
дальнейшей ревизии Версальского и Локарнского договоров. По словам самого фюрера, он планировал нарушить статус Рейнской зоны только весной 1937 года, но решил использовать благоприятную ситуацию годом раньше. Еще 23 февраля он вызвал для консультаций посла в Италии Ульриха фон Хасселя, которому заявил, что западные державы, видимо, ограничатся экономическими санкциями против Германии. Но диктатор сам признавал, что в пользу отсрочки ввода войск в демилитаризованную зону свидетельствует тот факт, что «Германия в военном отношении еще не готова и в 1937 году будет значительно сильнее. Далее, в будущем вероятен русско-японский конфликт, который разгрузил бы Германию. Но в этом он не уверен, а что касается соотношения военных сил, то и силы других стран, особенно русских, возрастут. Но сейчас Россия жаждет покоя на западе, Англия в военном отношении слаба и накрепко связана другими проблемами, Франция распадается изнутри. В обеих странах сильны противники пакта с русскими, что идет нам на пользу. Он не верит, что на такой шаг Германии будет дан вооруженный ответ, правда, возможны экономические санкции, но их невзлюбили сателлиты великих держав, служащие мальчиками для битья». Наконец, Гитлер считал, что возможно склонить Муссолини к денонсации Локарнского договора, указав ему на франко-советское сотрудничество. Хасселя эти аргументы не убедили, и он выступил против оккупации Рейнской области, попытавшись заручиться поддержкой Фрича. Генерал, хотя и осознавал опасность гитлеровского плана, не пожелал отговаривать фюрера: «Давайте надеяться, что все пройдет хорошо». Бломберг же покорно довел до войсковых командиров решение Гитлера, прекрасно понимая, что возможность военного столкновения с Францией очень велика25.
Когда Франция действительно отреагировала на оккупацию левого берега Рейна сосредоточением войск вблизи границы, Фрич и Бек убедили военного министра попро-
250
дось||*йна
сить Гитлера отвести назад части вермахта. Диктатор проигнорировал эту просьбу. В эти дни Штюльпнагель писал своему другу, германскому военному атташе в Лондоне барону Лео Гейру фон Швеппенбургу: «Конечно, я ничего не знал о том, что произошло. Но еще несколько недель назад я почувствовал, что в воздухе нависло нечто такое, о чем мы, солдаты, не должны были знать. Я считаю положение очень серьезным. Надеюсь, что удастся начать переговоры, которые затянутся, пока не успокоятся умы. Надеюсь, что дело не дойдет до соответствующих санкций». До санкций западных держав дело действительно не дошло, но нерешительность военного министра бросилась многим офицерам в глаза. «Все сорвалось из-за Бломберга, который действует беспомощно», — отметил Штюльпнагель26.
Историки не без оснований считают, что оккупация Рейнской области была не только внешнеполитической победой фюрера, но и его триумфом над генералами. Они действовали вопреки своей воле, они были пораженцами, а Гитлер доказал, что верно оценивал обстановку. Судить об отношении к фюреру, установившемся с тех пор в войсках, позволяет выдержка из статьи полковника Генерального штаба Германа Фёрча, опубликованной три года спустя: «Именно ввод войск в Рейнскую область завоевал для фюрера сердца всех солдат и увлек с собой всех нерешительных людей. Ведь в этом проявились не только его прозорливость государственного деятеля и политика, но и его солдатское дарование принимать и выполнять необходимые военные решения в нужный момент. Восстановление военного суверенитета над Рейнской областью является исключительно заслугой политика и солдата Адольфа Гитлера. И эти решения принимались и выполнялись последовательно и окончательно установили военный суверенитет Германии. Здесь олицетворяются старые солдатские добродетели: сделать все необходимое и использовать неожиданность как важное средство успеха. Этот
251
Яле«са^|Крна«ов
пример военно-политических действий ясно показывает и другое: решения и мероприятия, которые необходимы для безопасности страны, не должны наталкиваться на препятствия в виде парламентских дебатов или межпартийных споров, а должны быть решениями фюрера»27.
С того времени военные специалисты больше не могли уверенно протестовать против других шагов вождя. Ремилитаризация Рейнской области ознаменовала поворот в отношениях между диктатором и армией: рейхсканцлер утратил остатки своего уважения к генералам, их неспособность понять политические нюансы, недостаток доверия и инициативы, их уныние все больше раздражали его28.
Успех в Рейнской зоне спровоцировал военное руководство на очередное ускорение перевооружения. В августе 1936 года Фрич распорядился об осуществлении нового плана, подготовленного Генеральным штабом. В соответствии с ним армия мирного времени должна была состоять из 36 пехотных дивизий, в том числе 4 моторизованных, 3 танковых дивизий, 3 легких дивизий, горнострелковой дивизии и кавалерийской бригады. Генеральный штаб рассчитал общую численность сухопутных войск, включая невооруженный персонал, в 793 410 человек, в том числе 33 943 офицера. В мобилизационном 1940/41 году должно было в основном завершиться формирование армии военного времени, причем только полевая армия состояла из 72 пехотных, 3 танковых, 3 легких дивизий, 21 дивизии ландвера, а также 7 танковых, одной кавалерийской и 2 горнострелковых бригад. Через четыре года, в 1940 году, Германия смогла бы выставить армию военного времени в составе 102 дивизий (более чем 2,6 млн человек), в то время как отмобилизованное войско Германской империи в 1914 году насчитывало лишь 2,1 млн солдат29.
