Оруженосцы нации. Вермахт в нацистской Германии. - Ермаков А.
ISBN 5-699-14961-9
Скачать (прямая ссылка):
Эта ситуация подталкивала Бломберга призывать офицеров к «соединению традиции и прогресса», что на практике должно было выливаться в установление товарищеских отношений с унтер-офицерами и солдатами и в искоренении «предвзятых оценок, основанных на происхождении и образовании». «Я говорю не о попытке втереться в доверие, — гласил подписанный министром 18 декабря 1934 года секретный приказ об обязанностях молодого офицера, — и не хочу, чтобы офицер постоянно «контролировал» свое подразделение. Я требую не чего иного, как живого культивирования товарищества и чувства общности офицера и солдата. Ведь эти солдатские добродетели суть основа всех успехов в мирное и военное время. Алкоголь и брань в адрес учреждений и отдельных лиц — совершенно ненужные средства этой заботы о товариществе». Лиди-
160
дось#Мшка
рующее положение офицера основывалось отныне не на том, что он «держит дистанцию», а только на «ценности личности, умениях и знаниях»16.
С генералами в эти дни министр был еще более откровенен: «Много раз выдвигалось требование, что вооруженные силы должны быть аполитичными. До (Первой мировой. — А.Е.) войны политическая позиция вооруженных сил характеризовалась их верностью монархам (армия прошла свое основное политическое обучение, признав себя сторонницей князей). После войны вооруженные силы должны были изолироваться, они не могли и не должны были вставать на сторону какой-либо одной партии. Сегодня армия в высшей степени политизирована, если иметь в виду унификацию с национал-социалистическим мировоззрением. Она аполитична в смысле неучастия в повседневной политической борьбе. Новый рейх, в отличие от Второй империи, основывается на идее, важнейшими отличительными чертами которой являются: 1) авторитарное руководство государством; 2) преобладание государственных интересов над всеми остальными, особенно частными интересами; 3) братское народное сообщество. Вооруженные силы не могут стоять в стороне от мировоззрения. Тот, кто не может присоединиться к национал-социалистическому мировоззрению, нетерпим в рядах вооруженных сил и должен быть удален»17.
Для самого Бломберга приспособление к новым условиям закончилось слепым преклонением перед Гитлером, как это показывает его выступление в орденском замке Фогельзанг: «Нам повезло — нам не нужно возвращаться в прошлое на десятилетия или столетия, чтобы найти образец. Среди нас живет и созидает человек, которому новая Германия, партия и вермахт обязаны своим существованием. Жить, следуя его примеру, идти за ним — самый элементарный долг благодарности и чести. По всей Германии у всех людей и организаций любого рода не должно быть иной возможности для честолюбия и соревнования,
6 Ермаков А.
161
flne«caff|| Ериаяов
нежели стремление максимально приблизиться к примеру Адольфа Гитлера. Вермахт тоже видит в этом свою задачу, и в этом он смыкается с Национал-социалистической немецкой рабочей партией»18.
Фрич, напротив, реагировал на изменение состава офицерского корпуса призывами к сохранению традиционных ценностей — аккуратности, скромности, трезвого образа жизни, рыцарского отношения к женщинам, товарищества. В подписанном им 21 декабря 1934 года приказе говорилось, что офицер — образец для подчиненных. «Он должен оберегать честь своего сословия, не впадая при этом в сословную темноту. Он должен гордиться своей профессией, не становясь заносчивым... Офицер должен быть строгим и справедливым по отношению к своим подчиненным и находить правильный тон в служебном и внеслужебном общении, не теряя дистанции. Не должны иметь места порочащие поступки и злоупотребления». Особое внимание Фрич обращал на семью офицера: «Должно разуметься само собой, что офицер ищет себе жену в арийских слоях народа, в которых высшими достоинствами считаются национальный образ мыслей, чувство чести и долга, хорошие манеры и нравственность. Офицер должен постоянно осознавать, что он несет ответственность за действия своей супруги. Он является образцом в семейной жизни и оказывает скромное гостеприимство». Уважение традиций сочеталось с лояльностью по отношению к Гитлеру и его режиму: «Всякую критику личности фюрера и верховного главнокомандующего, а также национал-социалистической формы правления, следует принципиально пресекать»19.
Введение всеобщей воинской повинности привело к складыванию в вермахте трех групп офицеров. Первая включала в себя главным образом офицеров старшего возраста, которые оставались верными традиции автономной армии с ее внепартийностью и самоотдачей на службе государству. Неуклонно росла вторая группа, состоявшая из
162
йиа
преданных фюреру «партийных солдат». Третью группу составляли «карьеристы» — военные профессионалы, равнодушные к политическим вопросам20.
Превращение рейхсвера в вермахт вызвало новые уступки идеологическому проникновению НСДАП. Ссылаясь на гитлеровскую «Мою борьбу» и выступления фюрера, военный министр в секретном приказе от 16 апреля 1935 года подчеркнул, что «служба в вермахте является последней и высшей ступенью в общем процессе воспитания молодого немца, начиная от семьи и школы и заканчивая Гитлерюгендом и Службой труда. Целью воспитания в вермахте является не только основательно обученный боец и знаток оружия, но и человек, знающий свои народные корни и свои общие обязанности перед государством». Бломберг предупреждал командиров о том, что в вермахт приходит совсем иная молодежь, нежели несколько лет назад — «хорошо политически подготовленная, очень бдительная и способная к критике», оценивающая людей и события по своим меркам. Офицерам не рекомендовалось с ходу отбрасывать эти новые ценностные ориентиры, а присмотреться к ним. Военный министр предостерегал командиров от «неосторожных высказываний» в адрес Гитлера и «его политического инструмента» — НСДАП, поскольку трения, временами возникающие между вооруженными силами и партийными инстанциями, носят частный и временный характер. Методы воспитания в вермахте, продолжал Бломберг, «не нуждаются в принципиальной корректировке», но одновременно не ограничиваются «лишь подражанием традиционным формам», ведь новое время и новые люди требуют поиска новых путей обучения и воспитания. Пожалуй, в духе прусско-германской военной традиции звучало напоминание о том, что «личная честь новобранцев столь же значима, как и личная честь командира. Ругательства и унизительные формы обращения несовместимы с честью немецкого солдата»21.
