Оруженосцы нации. Вермахт в нацистской Германии. - Ермаков А.
ISBN 5-699-14961-9
Скачать (прямая ссылка):
В Великобритании перемещения и новые назначения оценивались как результат конфликта между правительством и армией, якобы спровоцированного группой генералов во главе с Беком, которые добивались улучшения отношений с Англией, прекращения сотрудничества с Италией и испанскими франкистами. Итогом, по мнению британских наблюдателей, был «компромисс между фашистами и германскими консерваторами». Противоположной точки зрения придерживались во Франции, верно полагая, что кризис закончился тяжелым поражением вермахта, торжеством сторонников подготовки и развязывания европейской войны. В Советском Союзе также осознавали действительное значение смещения Бломберга
87
и Фрича как вехи на пути к войне. Заметки иностранной прессы о правительственном кризисе в Германии впервые появились в советской печати 3 февраля, а 6 февраля материалы на эту тему занимали уже треть страницы. Наконец, на следующий день была опубликована статья К. Ве-ликанова «События в Германии», в которой заметно принципиальное сходство с французскими оценками, за тем исключением, что отставка Фрича является для автора показателем «сужения базы германского фашизма». Последние подробности кризиса, которые, однако, не соответствовали действительности, «Правда» опубликовала 8 февраля155.
Новые руководители вермахта и сухопутных сил поддержали пропагандистские усилия режима по успокоению умов. Десятого февраля было опубликовано специальное заявление ОКВ, в котором говорилось, что «принятые фюрером организационные и политические решения надо понимать только как концентрацию сил в его руках... По воле фюрера партия и вермахт имеют вполне определенные задачи в составе нации. Как и прежде, оба будут в теснейшем и товарищеском согласии сотрудничать и образовывать две опоры, на которых покоится государство. Об усилении влияния партии на внутренние дела вооруженных сил не может быть и речи». На следующий день Браухич направил подчиненным командирам телеграмму, которая буквально повторяла формулировки ОКВ. На совещаниях командного состава дивизий офицерам внушались эти мысли, а увольнение известных генералов объяснялось стремлением создать «резерв фюрера на случай мобилизации, чтобы обучить на этих руководящих постах новое поколение командиров»156.
Тем не менее скрыть от офицеров истинное положение вещей не удалось. Высокопоставленные партийные функционеры открыто высказывались о том, что теперь партия сможет оказывать на армию такое же влияние, как и на чиновничество. Штурмовики говорили: «Настало время гестапо вмешаться в дела вермахта. Уже давно вызывает удивление то, что реакционных офицеров не устранили».
88
досье рейка
В НСДАП ожидали, что высокие посты в армии теперь займут выпускники юнкерских школ СС, в военных учебных заведениях будут введены нацистские принципы воспитания, а в вермахте — нацистское приветствие. Среди офицеров подобно эпидемии распространялся страх увольнения по политическим мотивам, поэтому в июне Гитлер посчитал нужным еще раз подчеркнуть, что «в новом рейхе сознательная борьба других сил против вермахта невозможна» и «кадровые изменения в высшем эшелоне вооруженных сил могут происходить только из состава самого вермахта. Влияние других факторов, как в России, исключено». «Фюрер завершил свои высказывания изъявлением своего доверия вермахту и его руководителям и просьбой к ним оказать ему такое же доверие», — записал генерал Гальдер157.
* * *
События «черного февраля» 1938 года отразились на положении офицерского корпуса в государстве и обществе, привели к активизации оппозиционных Гитлеру сил в вермахте и показали, что политика Третьего рейха вступает в новый этап.
Во-первых, свергнув Бломберга и Фрича, Гитлер лишил офицерский корпус положения социальной и политической элиты и нанес ему тяжелое моральное поражение. «Доктрина двух опор» потерпела окончательное крушение. Теперь между армией и фюрером не было никакого посредника в лице военного министра, последние реликты традиционного прусско-германского дуализма политической и военной власти были устранены. Вместо двух «опор» теперь существовало три равноправные: имперское правительство, НСДАП и вермахт158. Германские дипломаты верно считали результатом кризиса «полную гит-леризацию армии и внешней политики»159, а деятель антигитлеровской оппозиции Гизевиус писал: «Отныне Гитлер людей с золотыми галунами больше не опасался. Пусть порой они и ворчали, это нисколько не меняло того фак-
89
ПяеясалШЕриаяов
та, что войско их низведено до уровня коричневого партийного формирования»160.
Первый шаг к полному подчинению армии Гитлер сделал в 1934 году, после смерти Гинденбурга. Но только одна личность была в состоянии удовлетворить потребности режима — сам Гитлер. Получение им полномочий военного министра было не столько удивительным и случайным, сколько имманентным системе и логичным. Теперь он обладал не только номинальными, но и фактическими правами верховного главнокомандующего. Параллели между событиями июня 1934-го и февраля 1938 года очевидны. В обоих случаях речь шла об уничтожении руководящей верхушки организаций, которые не соответствовали мировоззрению и политическим целям Гитлера. В обоих случаях СС были закулисным руководителем и исполнителем и оказывались в выигрыше. В обоих случаях усиливалась власть Гитлера, а поверженные враги примирялись с поражением. В обоих случаях армия принимала вину на себя.
