Оруженосцы нации. Вермахт в нацистской Германии. - Ермаков А.
ISBN 5-699-14961-9
Скачать (прямая ссылка):
1. Вермахт и СС едины в стремлении регулировать конфликты между своими членами путем непосредственного согласования дисциплинарных начальников с обеих сторон.
2. К осуществлению полюбовного улаживания со стороны вермахта призваны дисциплинарные начальники, обладающие дисциплинарной властью командира отдельного батальона, со стороны СС — командиры штандартов. Вышестоящие начальники вмешиваются только тогда, когда переговоры нижестоящих командиров не привели к успеху.
3. Принимавшие участие в конфликте члены вермахта и СС незамедлительно сообщают о происшедшем своему ближайшему дисциплинарному начальнику. Он сообщает о нем по инстанции начальнику, имеющему полномочия для дальнейших действий.
4. Наказуемые деяния, подлежащие судебному преследованию, наказываются в дисциплинарном порядке, если не удается разрешить их полюбовно. Заявление по делам частного обвинения подается только если:
а) служебной инстанции потерпевшего в течение двух недель, оставшихся до истечения срока подачи заявления, не было сообщено о дисциплинарном наказании виновника или иных мерах,
б) принятые меры не могут рассматриваться служебной инстанцией потерпевшего как соответствующее удовлетворение, а дальнейшие меры, несмотря на вмешательство вышестоящего начальника, отвергаются начальником виновного.
5. Все меры... следует принимать незамедлительно. После уведомления о них служебной инстанции потерпевшего они могут быть смягчены или отменены только с ее согласия.
Источник: Armee und Drittes Reich 1933—1939. Darstellung und Dokumentation. Hrsg. von K. J. Muller. Paderborn, 1987. S. 220.
350
Из дневника солдата вермахта Герберта Ветцига «Ввод войск в Судетскую область в 1938 году» 10 октября 1938 года
Солнце еще не взошло. Туманно. Рота скоро выступит. С песней она проходит по деревне, по Лаутербаху, в Миттельвальде. Там стоят уже все люди, прежде всего военные корреспонденты. Местные жители встречают нас с радостью и бросают нам цветы. Позади Миттельвальде собирается батальон. Позади на горизонте поднимаются облака дыма на гребнях. Вероятно, последние разрушения отступающих чехов.
А затем начинается большой марш к границе. В 12 часов мы должны ее перейти. Все больше людей стоят на окраине дороги, и с каждым километром воодушевление растет. Заиграла музыка, и вперед выносят знамя. Граница приближается, местность становится все более гористой. Но скоро мы должны быть там. Вот и последняя немецкая деревня, за ней нас еще раз останавливают и кормят. Потом мы поднимаемся дальше в горы, пока, наконец, не появляется здание немецкой таможни. В 12.45 мы достигли границы, и для нас наступил исторический момент.
Последний участок пути был преодолен быстро, ведь из-за большой продолжительности колонны между отдельными подразделениями возникли большие промежутки, которые становились все больше, и теперь их нужно было устранить. С винтовками наперевес мы прошли несколько километров быстрым маршем, а если было нужно — рысью. И здесь, на границе, собралось много народу, который бурно приветствовал нас. С оружием на ремне мы прошли маршем мимо генерала.
Вскоре после границы начинается район военных действий, поскольку он был для этого предназначен, бункер за бункером, множество проволочных заграждений. Слева и справа по краям дороги лежали взорванные заграждения, которые попеременно были размещены примерно каждые 40 метров на каждой стороне дороги. Сами дороги находятся в ужасном состоянии. Гудронированных дорог вообще нет. Конечно, это касается подошв. Это не продлится долго, и мы чувствуем каждый острый камень, которые тысячами лежат на поверхности.
Теперь повсюду на улицах и углах стоят люди, которые приветливо машут нам. Но мы двигаемся дальше. В Грулихе, первом городе по эту сторону границы, воодушевленный прием. С оружием на ремне мы снова проходим мимо генерала. Плотно на-
351
fl яе « с aw g Э Е р и а я о в
пирая, люди стоят на рыночной площади, а музыки неслышно из-за приветственных криков населения. Это не пустое воодушевление. Это настоящая радость. Радость, которой никто из нас, пожалуй, не испытывал, и мы при этом чувствуем себя совершенно по-другому. Сквозь нас проходит нечто неописуемое. Может быть, это удовлетворение от того, что мы можем помочь этим нашим братьям и сестрам. И все это повторяется в каждой деревне, в каждом городе. Бесконечные деревни и праздник, который становится все больше. Каждый хочет нам что-нибудь дать. А тот, у кого ничего нет, дарит нам цветы, цветы и еще раз цветы. Сотни сигарет летят в наши ряды, печенье, булочки и бутерброды, а к тому же пиво, вино и сок. Мы не знаем, где нам все это оставить, и наконец, сегодня мы должны пробежать еще участок. Здесь все немецкое и все — в неописуемом упоении. А потом мы оставляем позади Грулих. Чудесная погода. Солнце сияет...[...]
Тянется дорога, по которой сплошным потоком марширует огромная колонна войск. Артиллерия и пехота, лошади и люди, бесконечная процессия. И над всем этим сияет солнце, освещая белые дома городов и деревень в обозримой дали. Но многие уже слишком устали, чтобы воспринимать эту великолепную картину. Они видят ее, но не воспринимают. Мы идем все выше, теперь совершая крутые витки в лесу. Снова и снова громко раздается: «Мы должны скоро быть наверху». На востоке на звездном небе поднимается полная луна. Словно солнце исчезло с неба, вокруг нас исчезают немецкие люди. По краям дороги стоят отдельные группы, плотно сгрудившиеся в тени деревьев. Они ничего не кричат и не машут нам. Они едва ли говорят по-немецки. Это чехи. Мы все еще в чешском районе. Не видно ни одного человека.
