Русь Нордическая - Дёмин В.Н.
ISBN 978-5-9533-2151-8
Скачать (прямая ссылка):
Известный специалист по гипнозу и популяризатор науки доктор медицинских наук Леонид Павлович Гримак предлагает две версии объяснения необычайного феномена. Первая: гены освоили новую для себя «профессию» — записывать и передавать информацию, накопленную предками. Ло сих пор гены успешно аккумулировали информацию о строении тела, свойствах характера, психологическом типе, наследственных заболеваниях. Что стоит к этим миллионам бит информации добавить еще несколько миллионов, касающихся знания языков? Л. Гримак и сам не очень-то и верит собственной гипотезе и предлагает поразмыслить над ней специалистам-генетикам.
Генетики, кстати, откликнулись незамедлительно. Академик РАН, заведующий группой цитологии развития и регуляции пола Владимир Александрович Струнников был немногословен и безапелляционен: «Ген не может нести информацию такого рода. Человек способен разговаривать только на выученных языках. А языки, якобы известные с младенчества, — это чепуха». Быть может, как генетик-профессионал профессор Струнников прав, но он ведь одновременно занял и «страусовую позицию»; вместо того чтобы честно признаться: я этого понять и объяснить не в состоянии, он стал начисто отрицать самый факт, очевидность которого подтвердили другие ученые. Очередной вариант случая с метеоритом и заключения французских академиков: камни с неба не падают. Другой типичный способ реагирования в подобных случаях со стороны специалистов-ретроградов — обвинить носителей необычайных способностей в сознательной или неосознанной лжи, фокусничестве, трюкачестве.
Гораздо ближе к истине вторая версия, предложенная Гримаком: человек подключен к «полям сознания», существующим вокруг Земли. Тогда мозг становится своего рода радиоприемником, способным настраиваться на различные волны. В науке, художественном творчестве давно и хорошо известны плоды работы «мозгового радио»: Моцарт, Пушкин, Менделеев, бесспорно, подключались к полям сознания. Их лучшие произведения появлялись, когда, находясь в пике творческого и интеллектуального напряжения, эти гении воспринимали информацию извне.
В объяснениях ученых, которые отважились отыскать рациональное объяснение феномену девушки, говорящей на 120 языках, понятие «ноосфера» не прозвучало, хотя оно и подразумевалось (ибо так называемые «поля сознания» представляют собой не что иное, как один из аспектов ноосферы). Безусловно, Наташа Бекетова получает знание о совершенно неизвестных ей языках опосредованно из ноосферы. И не только знание, но и практические навыки! Весь вопрос в том, что именно считывается в данном случае с но
осферы— информация в полном объеме или только матрицы или схемы? Если верно последнее, то каким именно образом воспринятые смыслы развертываются в доскональное знание очередного экзотического языка?
Известны также документально подтвержденные свидетельства, когда человек, соприкоснувшийся с шаровой молнией, также вдруг заговаривал на не известном ему языке. Не это ли лучшее подтверждение ноосферной природы языка? Так что же в таком случае за феномен— язык? Как он возникает? Как взаимосвязан с наиболее фундаментальными информационными закономерностями? На эти вопросы пока что нет однозначного и убедительного ответа. Никто, однако, не подвергает сомнению самоочевидные факты овладения языком, Для народившегося ребенка он существует как сложившаяся данность и в этой своей данности он постепенно осваивается— первоначально с помощью родителей, родных, других окружающих людей, затем— в школе, через книги, средства массовой информации и т.д. Ясно, что человек способен заговорить только в результате общения с себе подобными. Если младенца изолировать, он вырастет немым. Это означает, что в языковом плане ноосфера действует на индивида через социум. Редкие же случаи неожиданного знания ранее неизвестных языков обнаруживаются уже у людей, сформировавшихся биологически и социально.
Отсюда есть все основания полагать, что существует еще один важнейший элемент и связующее звено данного заурядного и повседневного процесса— ноосфера, через которую и осуществляется смысловая подпитка устной и письменной речи. В ноосфере аккумулированы идеи-эйдосы, существующие в виде уже упомянутых атомов смысла. Законы смыслообразования, смыслозакрепления и смыслопередачи не тождественны с коррелированными с ними закономерностями фонетики или грамматики. Вот почему по отношению к последним смысл оказывается первичным. Ему принадлежит примат и в процессе овладения языком.
То, что язык далеко не всегда связан с процессом мышления, доказывают и последние исследования британских ученых из Шеффилдского университета, наблюдавших за пациентами, которые страдали тяжелой формой потери речи. Эти люди утратили способность понимать, речь и правильно говорить. Например, хотя они понимали слова «лев», «охотиться», «человек», они не могли понять в чем различие предложений «Человек охотится на льва» и «Лев охотится на человека». В то же время, когда им предлагали справиться с примерами типа «52 - 11» и «11 - 52» (что по структуре то же самое, что и приведенные выше предложения), проблем у них не возникало. Отсюда был сделан вывод, что, несмотря на большие проблемы с языком, эти люди показывали развитые мыслительные способности, что говорит об автономности функций языка и мышления. Обоснованно выглядит также и предположение, что математические способности могут существовать вне языка. Тем самым исследование поставило под вопрос положение о том, что язык — главная причина отличия мыслительных процессов человека от процессов в мозгу животных. Одновременно результаты нынешних исследований вступают в противоречие с данными французских ученых, утверждающих, что вычисления задействуют лобные доли мозга — зону, которая, как считается, несет ответственность за словесные ассоциации. Выводы британских ученых затрагивают также вопрос о том, что же все-таки делает человека непохожим на остальных животных. По мнению многих специалистов, люди гораздо умнее животных именно потому, что язык дает им возможность мыслить более упорядоченно. Однако результаты, полученные британскими исследователями, показывают, что ум и язык вовсе не так тесно связаны *.
