Исландские саги Том 2 - Циммерлинга А.В.
ISBN 5-9551-0004-0
Скачать (прямая ссылка):
Еще двумя ингредиентами «Саги о Людях с Песчаного Берега», прощупывающимися за ее письменном текстом, являются генеалогии исландцев (большая их часть собрана в гл. I—XII и LXV) и то, что в более позднюю эпоху было бы названо фольклором (ср. гл. XVI, XVIII, XX, XXXIV, XL, L—LV, LXI, LXIII). Общим для этих групп устных источников является то, что они, во-первых, имеют узколокальную привязку (их сфера бытования может быть ограничена одним заливом или округой), а во-вторых, предполагают о с о б у ю с р е д у, где происходит их передача, т. е. иными словами, наличие знаний, доступных не всем. То, что это все же разные группы источников, лучше всего подтверждает гл. XLVIII, где в составе генеалогии упоминается некий годи Халльстейн, "о рабах которого ходят рассказ ы". По случайности, предания о рабах Халльстейна сохранились — их записали собиратели фольклора в XIX в24. Рассказчик саги знал эти предания, иначе бы он не сослался на то, что они были широко известны в его время. Однако он не понял, что владелец рабов и Халль-стейн, сын Торольва, о котором рассказывалось ранее в гл. III—VII, — одно и то же лицо. Большая часть вероятных фольклорных источников «Саги о Людях с Песчаного Берега» связана с рассказами о привидениях и нечистой силе, или, если воспользоваться ходовым древнеисландским словом, "чудесами" (undr). Русский читатель, помнящий рассказы о "чудесах" в других сагах, вряд ли удивится, узнав, что многолетние беды жителей Лебяжьего Фьорда связаны исключительно с происками дурного человека по имени Торольв Скрюченная Нога, после своей смерти превратившегося в тролля — данное слово действительно использовано в саге для одного из воплощений Тороль-ва25. Более оригинален рассказ о чудесах на Вещей Реке (Frooarundr)26. Здесь смерти жителей названного хутора в 1000—1001 гг. связываются с прибытием в Исландию кельтки по имени Торгунна; сага описывает ее как принявшую христианство колдунью. Торгунна вскоре умирает, завещав похоронить ее на хуторе Палатный Холм, где впоследствие будет учрежден епископский престол. По пути к месту погребения случается чудо: когда некий бонд отказывается кормить людей, сопровождающих труп, мертвая Торгунна встает и печет им хлеб. Версия этого эпизода, запечатленная в саге — самая ранняя, но далеко не единственная: в средние века и даже в новое время
Heft 1. Munchen, 1896. Большинство аргументов Маурера принимается в работе Бьёртна Маг-нуссона Ульсена: Bjorn Magnusson (Olsen. Landnama og Eyrbyggja saga // Aarb0ger for nordisk Oldkyndighed og Historie. R. 2. B. 20. K0benhavn, 1905. S. 81—117.
23 Ibidem.
24 В данных преданиях рассказывается о происхождении топонима Svefneyjar «Сонные Острова». Годи Халльстейн заставлял рабов добывать соль. Он застиг их на островах спящими, разгневался и велел повесить. Ср.: Jon Arnason. Islenzkar pjoosogur. Bd. II. Leipzig, 1864. Bis. 85. Jon Porkelsson. Ejoosogur og munnmsli. Reykjavik, 1899. Bis. 195.
25 «Сага о Людях с Песчаного Берега», гл. LXIII.
26 Под таким названием соответствующие события упомянуты в исландских анналах.
294
Исландские саги
[Часть I]
о Торгунне продолжали рассказывать были27. В одном из поздних бумажных списков «Саги о Людях с Песчаного Берега» Торгунна после смерти вступает в диалог с Мана-Льотом, внуком Снорри, который еще не родился к 1000 г.: в эпоху записи саги такой явный анахронизм был, разумеется, еще невозможен.
Возникает вопрос, ради чего подобные рассказы включались в столь фундаментальный и в целом исторически достоверный текст. Было бы ошибкой видеть в них сплошной вымысел, сообщаемый только ради того, чтобы посмешить читателей (в нескольких местах, впрочем, можно уловить иронию рассказчика, подробно повествующего о проказах призраков и методах их изгнания). Представляется, что в обоих эпизодах с выходом нечистой силы на авансцену есть историческая основа. Речь идет о массовом заболевании людей со смертельным исходом: в эпизоде с Торгунной прямо сказано, что зараза пришла на хутор с иноземного корабля и распространилась вместе с вещами покойной, которые не сожгли, вопреки разумному совету. Очевидно, подобные вспышки заболевания, отражавшиеся в рассказах о нечистой силе, не были эпидемиями. Они не распространялись на всю округу и затрагивали лишь отдельные хутора или долины. Именно потому соответствующие рассказы, как можно думать, не были общим достоянием и бытовали преимущественно среди местных жителей. Помимо Торольва и Торгунны сага упоминает ряд исландцев X в., которых подозревали или даже обвиняли в колдовстве. Наиболее примечательный эпизод связан с Гейррид, матерью скальда Торарина Черного: ее в 980 г. вызвали на тинг, обвинив в наведении порчи на ученика, перенимавшего у нее "тайные знания".
Еще одна группа устных преданий, просматривающаяся за сагой, связана с рассказами о дальних морских путешествиях, совершенных жителями Широкого Фьорда. Здесь стоит обратить внимание на несколько деталей. В гл. XXIV говорится о том, как Стюр Убийца в 982 г. экипировал и обеспечил отъезд из страны Эйрика Рыжего, который в данной поездке открыл Гренландию. Согласно гл. ХЬЛЧП, после 998 г. в Гренландию переселились двое названых братьев Снорри Годи. Один из них, Торкель Кимби, остался жить в Гренландии и умер в этой стране, а другой, Снорри сын Торбранда, достиг Винланда (т. е. Северной Америки) и погиб там в стычке со скрэлингами (т. е. индейцами). Наконец, в гл. ЬХХГ^/ говорится о том, что известный купец, Гудлейв сын Гудлауга, в 1020-е гг. был отнесен ветром в некую большую страну за Атлантическим океаном, где он якобы встретил Бьёрна Бойца Широкого Залива. Комментаторы сомневаются в достоверности последнего эпизода (вероятно, заимствованного из устной саги о Бьёрне), хотя, строго говоря, в нем не больше подозрительных деталей, чем в начальных главах саги, подробно описывающих языческие обычаи и детали языческого культа в 1Х—Х вв. Эти страницы саги комментаторы по не вполне понятным причинам воспринимают некритически, считая, например, описание капища или поля тинга в гл. IV вполне надежным28. Между тем, эпизод встречи Гудлейва с Бьёрном изложен подчеркнуто
