Повседневная жизнь древнегреческих женщин в классическую эпоху - Брюле П.
ISBN 5-235-02786-8
Скачать (прямая ссылка):
Один из наиболее известных элементов ритуалов, связанный одновременно с ткачеством и Афиной, — знаменитый рер/оз, плащ, который ткали в честь богини и приносили ей каждые четыре года по случаю самого большого праздника афинян Великих Панафеней. Речь идет об огромном и великолепном произведении. Огромном, потому что этот весьма типичный плащ служил парусом кораблю, по этому случаю втаскивавшемуся на половину пути к Акрополю. Великолепном, потому что это подтверждают все свидетельства: это изделие многоцветное, украшенное разнообразными сценами, из которых самые зрелищные представляли войну богов против Титанов. Парча и вышивки украшали этот дар города своей богине-покровительнице. В изготовлении шедевра участвовали три категории женщин-гражданок. Процесс начинался с вступительной речи жрицы Афины, которая «таким образом приступала к работе над пеплосом богини». Ее прислужницами являлись две или четыре «архефоры», дочери луч
ших афинских «домов» в возрасте от пяти до десяти лет. Но, само собой разумеется, поскольку девочкам не под силу подобное грандиозное предприятие, женщины-гражданки других возрастов также участвовали в этом коллективном труде. Сперва в качестве наставниц — матери, мастерицы ткацкого труда; потом приходил черед рабочих рук е^азНпез, рагіїоепоі, набранных из десятков лучших семей. Тот же труд, что и дома, то же разнообразие женских возрастов, та же иерархия, та же методика, меняются только размеры и задача. Масштаб требовал разделения и четкой организации труда.
Они кажутся нам слишком юными, эти архефоры, подручные в искусном ткачестве. Однако, возможно, это не так. Жена Исхомаха уже умела ткать плащ, когда пришла к нему. Ей нет еще пятнадцати лет, ей четырнадцать. А благодаря договорам, написанным на папирусах эллинистического Египта, нам известно, что обучение рабыни, чтобы из нее получилась хорошая ткачиха, длится четыре года. Значит, не стоит удивляться, что девочки, рано приступившие к ткацкому ремеслу, также успешно изготавливают в этой мастерской божественный пеплос.
Идеальная женщина помимо соблазнительного тела и ума обладает первостепенным достоинством супруги: мастерством и усердием. «Для женщин телесными качествами являются красота и рост; душевными качествами — терпение и трудолюбие, но без угодливости». (Аристотель). Идеал — это та форма «бесплатного» труда, в некотором роде не необходимого тем, кого их участь не обязывает трудиться.
Эпилог с сюрпризом
Итак, что же такое «Домострой» Ксенофонта, как не рассказ о подчинении нимфы мужем? Мы уже видели, как этот образ «работает» на процесс «приручения». Нимфа должна покориться, и та, кого нам показывает Ксенофонт, даже просит об этом своего господина и хозяина. Конечно, он уже застиг ее врасплох, когда она тайком украшала себя; он ее отругал;
она ответила, как следовало, что все это было кокетством, что она принимает его замечания и никогда больше так не сделает, что будет, как учила ее мать, благоразумной. Что мы можем добавить к этой грустной истории? Нельзя же просто так проститься с юной женой Исхомаха.
Мы подготовили вам сюрприз.
«Эпилик был моим дядей... Он умер в Сицилии, не оставив детей мужского пола, а оставив двух дочерей, которых разделили между Леагром и мной. Дядя оставил дела в плохом состоянии... Однако я пригласил Леагра и заявил ему, что в подобных обстоятельствах честные люди должны проявить преданность по отношению к своей семье... "Следовательно, ты должен оставить себе одну, я же возьму другую дочь". Мы поступили согласно уговору; но, на беду, та, что досталась мне, заболела и умерла. Другая еще жива. Это та, которую захотел Каллий из-за обещанной за ней кругленькой суммы денег и потребовал у Леагра уступить ее. Едва об этом узнав, я прервал молчание и обратился к Леагру... со следующими словами: "Если ты хочешь, чтобы она тебе принадлежала, бери ее и будь счастлив; если нет, требую ее себе". При этой новости Каллий потребовал наследницу для собственного сына... Что касается этого сына, ради которого он претендовал на обладание рукой дочери Эпилика, узнайте, каково его рождение и как Каллий его признал. Это стоит того, чтобы узнать, сограждане».
Далее читатель поймет, почему его ввели в этот лабиринт афинских споров:
«Он женился на дочери Исхомаха: прожив с ней менее одного года, он взял ее мать, и этот человек, последний из презираемых, жил с матерью и дочерью, жрицей божественных Матери и Дочери*: они вместе жили в его "доме"! Дочь Исхомаха рассудила, что лучше умереть, чем жить в подобном стыде: она попыталась повеситься, но ей помешали; вернувшись к жизни, она бежала из "дома": мать прогнала
• Деметра и Кора. (Прим. авт.)
дочь. Насытившись ею, Каллий отослал ее. Она сказалась беременной от него; но когда она родила сына, Каллий не признал его своим. Родственники женщины, приняв ребенка, пришли к алтарю с пожертвованием на праздник Апатуриев и пригласили Каллия начать жертвоприношение... Положив руку на алтарь, он поклялся, что у него нет и никогда не будет другого сына, кроме Пшпоника, рожденного от дочери Главкона, и что, если он солгал, да сгинут он сам и весь его род... Итак, некоторое время спустя он вновь возобновил связь с этой старухой, бесстыднейшей из женщин, перевез ее к себе, а этого сына, уже большого, представил Керикам, заявив, что он его. Каллиадес возразил против того, чтобы он за него ходатайствовал; но Керики проголосовали согласно закону их коллегии, которая позволяет отцу представлять им своего сына, если он клянется, что это его ребенок. Возложив руку на алтарь, Каллий поклялся, что это его законный сын, рожденный от Хрезиллы. Это был тот самый, от которого он раньше отказался...»
