Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
На Манасевича-Мануйлова была возложена задача сбора агентурной информации и подкупа крупнейших парижских газет. На это ему отпускалось 12 160 рублей ежегодно. Впоследствии эта сумма значительно выросла, ибо подкуп таких газет, как «Echo de Paris», «Gaulols», «Figaro», совершался посредством подписки на определенное число экземпляров, что обходилось «на круг» в 24 тысячи франков. Деньги на эти мероприятия брались из средств, выдаваемых лично Николаем II. В мае 1903 года Мануйлову было отпущено дополнительно 800 франков на издание брошюры на французском языке по поводу «высочайших новейших усовершенствований государственного порядка в России, изложенных в царском манифесте 26 февраля 1903 года». В августе того же года на Мануйлова было возложено секретное поручение и по части итальянской прессы.
Уже с лета 1903 года наиболее влиятельные парижские и отчасти римские газеты развернули кампанию против русских эмигрантов и их «козней» во франко-русских отношениях. В том же году Манасевич-Мануйлов организовал в Париже издание журнала «La Revue Russe», поставившего своей задачей парализовать направленные против России интриги эмигрантов-рево-люционеров. Официальными редакторами и сотрудни-
246 |рамй издания были французы. На его выпуск уходило р0тысяч франков ежемесячно. Редакция этого журнала, режду прочим, размещалась в редакционной штаб-квар-lppe «рептильной» газеты «Figaro».
. В октябре 1903 года Мануйлов сообщил Департамен-
что, согласно приказанию директора, вошел в пере-рдооры с римским журналистом Белэном, который за Шзнаграждение в 200 франков в месяц согласился снаб-фапъ его сведениями обо всем, что происходит в итальянских социалистических кружках и в редакции газе-рй «Avanti». Кроме того, польский журналист Домбров-Шкий выразил согласие за вознаграждение в размере 500 франков в месяц давать сведения из сфер, сопричастных рсокурналу «Еигорее». В ответ последовало ассигнование Дополнительных сумм в размере 700 франков в месяц. В $904—1905 годах Мануйлову было отпущено на субсидирование иностранных газет 16000 франков, а потом даце 2200 франков.
р- Наконец, своей «литературой» он становится известен лично императору: «Согласно личному распоряжению государя императора, — хвастался Мануйлов, — мне было поручено издавать в Париже газету „La Revue Russe", на каковое издание выдавались суммы по особому приказу государя. Я после трех или четырех месяцев издания увидел бесцельность такого издания и по моему докладу журнал был закрыт».
Еще до Парижа, когда Мануйлов был не у дел и просил работы у Столыпина, тот направил его к своему товарищу А. А. Макарову, а Макаров предложил ему заняться поиском агентуры среди журналистов. «Несколько дней спустя, — отчитывался Мануйлов, — я исполнил Приказание и приобрел двух агентов (они работают и Посейчас). Затем Александр Александрович Макаров Приказал мне войти в сношение с подполковником He-вражиным и назвать ему тех агентов, которые были мною найдены. Я счел долгом выполнить приказание Александра Александровича и представил Невражину своих сотрудников. Во время моей работы с Невражиным я был командирован в Париж и там устроил издание книги „Правда о кадетах", напечатав ее в „Nouvelle Revue"».
В Париже Мануйлов, помимо исполнения поручений, данных в Петербурге, проявлял и собственную
247 инициативу: сдавал «своих», в том числе и «отца родного» Плеве. Об этом свидетельствует прелюбопытный эпизод из воспоминаний С. Ю. Витте:
«Во время моего пребывания в Париже в 1903 году как-то ко мне зашел некто Мануйлов, один из духовных сыновей редактора „Гражданина" князя Мещерского, назначенный Плеве после Рачковского в Париж по секретным делам, чтобы сказать мне, чтобы я на него не гневался, если узнаю, что за мною следят тайные агенты. Это, мол, не его тайные агенты, а плевенские, — сопровождавшие меня прямо из Петербурга. И действительно, на другой день некоторые члены французского министерства сообщили мне через третье лицо, что за мною следят русские филеры. Когда затем я начал обращать внимание, то и я заметил их и, вернувшись в Петербург, благодарил Плеве за заботу о моей безопасности, что немало его сконфузило».
Следует отметить, что Манасевич-Мануйлов был командирован в Париж «специальным поручением», сносился непосредственно с министром внутренних дел Плеве и совершенно не зависел от заведующего заграничной агентурой. Ему все же предписывалось войти в тесный контакт с Ратаевым. Но тот не сумел договориться с Мануйловым о взаимодействии, вследствие чего Мануйлов вообще отказался от какого-либо контакта с парижской агентурой и отчитывался непосредственно Плеве.
Такой статус Мануйлова косвенно указывал на то, что, хотя формально Ратаев и подчинил деятельность секретной агентуры во всей Европе, по существу работа ее была дезорганизована. Заграничная агентура не представляла собой стройной и слаженной системы. Охранку за границей при Ратаеве составляли не связанные между собой звенья политического сыска, руководимые, с одной стороны, из Департамента полиции и из парижского центра — с другой. «БУДЬ У НАС ТЕ ДЕНЬГИ!»
