Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
Грек Г. Мелас успешно выполнял поручения агентурного свойства во всех румынских городах, расположенных по Дунаю. В Департаменте полиции знали, что он «обладает личной инициативой, находчив, хитер и не стесняется средствами для достижения цели». Сотрудник А. Озеров имел сношения с македонскими революционерами, а также проживающими в Женеве членами народовольческой группы. Он следил за тем, «чтобы эсеры не получили от македонских революционеров взрывчатых веществ». Агент Н. Перлин действовал в Бухаресте, способствовал организации в Румынии и Болгарии деятельной агентуры. В 1888 году Перлин сообщил о готовившемся русскими революционерами динамитном взрыве в Париже, участвовал в организации арестов революционеров Ананьева и Корсакова. П. Шварц — помощник адвоката в Софии — оказывал в качестве «случайного сотрудника» агентурные услуги тайному агенту А. Вайсману, а после отъезда того в Петербург «обслуживал Софию и вел там перлюстрацию», при этом в Департамент полиции сообщалось, что он «обладает достаточными нравственными основами и вполне воспитан». И.Джайя — редактор издатель сербской газеты «Народ» — в качестве «случайного сотрудника» также оказывал по части доносительства важные
238 Шшуги полковнику Тржецяку, а еще ранее — его предшественнику. Ш. Вайсман, брат агента А. Вайсмана, в г*1895 году перешел на службу в Заграничную агентуру и ЗЙрганизовал сыскное наблюдение в Вене, где первые І&ть лет числился студентом Венского университета. По Отзывам начальства, Ш. Вайсман «прекрасно начитан, -Щггеллигентен, исполнителен и корректен, обладает высокими нравственными качествами, порядочен, честен, Шредан делу и ведет его сознательно». После закрытия Рияканской агентуры Вайсман продолжил службу в аген-"t^pe Департамента полиции.
^ * Тем не менее даже при таком количестве работоспособных агентов со всеми их «прекрасными качествами» ратаев так и не смог добиться существенных успехов в работе Заграничной агентуры. Подозрительность и недоверие Ратаева своим подчиненным привели к тому, %о берлинская и балканская агентуры как самостоятельные центры были ликвидированы. Тем самым во Ишогом была парализована работа Заграничной агентурной сети в Германии и на Балканах. Ратаеву удалось Подчинить себе почти все самостоятельные центры русской полиции также и в Галиции, Силезии и Прусской Познани. В итоге Ратаев стал руководить всеми операциями охранки в Европе, взяв под свое начало и берлинское агентство Гартинга «из соображений экономи-кй». Однако все это, очевидно, явилось для него непосильным грузом.
«Здесь, на чужбине, — с горечью писал Ратаев Зуба-тову в частном письме из Парижа в феврале 1903 года, — одинокому человеку особенно ценно доброе слово. Ведь я никому не жалуюсь, а мне здесь довольно трудно. По совести говоря, я здесь нашел не организованную агентуру, а „торричеллиеву пустоту". Я никому об этом не Писал. Во-первых, потому, что Рачковский и так находится в тяжелом положении, а лежачего не бьют. А во-вторых, я не разделяю мнения тех людей, которые полагают выдвинуться перед начальством тем, что принижают и отрицают заслуги предшественников. Я молчу, работаю с утра до ночи, а о прочем не забочусь. Насильно мил не будешь.
Очевидно, у меня есть какие-то радетели и благодетели. Почти немедленно вслед за моим отъездом из
239 России до меня стали достигать сначала смутные, потом все более определенные слухи, что против меня ведется какая-то скрытая, но упорная агитация с целью изобразить в весьма неблагоприятном свете всю мою предшествующую служебную деятельность, а также мою личность, дабы дискредитировать меня перед директором, подобно тому как успели уже сделать в глазах министра. Хотя я от природы скептик, тем не менее как-то плохо верится, лучше сказать, не хочется верить. В течение моей двадцатилетней службы в Департаменте не было, кажется, человека, входившего со мной в служебное соприкосновение, которому я, по мере сил и в пределах предоставленной возможности, не оказал бы какой-либо услуги. Ведь Вы, дорогой Сергей Васильевич, лучше и ближе всех знаете, что я представлял собою в Департаменте некоторое подобие канцелярии прошений. Если у кого было какое-то ходатайство, шли прямо ко мне, а я за всех кланялся, распинался и почти всегда добивался желаемого. И вдруг за все это против меня интригуют и все мое служебное прошлое хотят смешать с грязью!
Согласитесь сами, что, какого бы плохого мнения ни был я о людях, все-таки такой гнусности как-то неохота верить. Да притом некоторым из этих господ не мешало бы помнить, что за мою долголетнюю службу у меня накопилось против каждого немало данных. Это почти ничто, это маленькие, еле тлеющие угольки, но из некоторых при случае я сумею пустить довольно изрядный фейерверк, который, быть может, не всем придется по вкусу!» НЕСТАНДАРТНЫЕ РЕШЕНИЯ
Помощник Ратаева Евно Азеф. — Старое знакомство. — ,Доносы Азефа. — Помощь Азефа в арестах террористов. — Секретный сотрудник Б. Батушанский. — Ценные качества Батушанского. — Разоблачение Батушанского Бурцевым. — успехи провокаторов. — Завершение Ратаевым начинаний "Рачковского. — Специальный чиновник-журналист И.Мана-Вевич-Мануйлов. — Подкуп французских газет. — Издание журнала «La Revue Russe». — Подкуп итальянской и польской ¦Прессы. — Воспоминания С. Витте о Мануйлове. — Независимый статус Мануйлова в Париже. — Состояние Заграничной агентуры при Ратаеве.
