Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
224 внутренних дел «с откомандированием для занятий Департамент государственной полиции», причем хло-за него сам Плеве. " 9 сентября 1882 года в помещении Благовещенской IjjepKBH МВД священником Н. Мухиным Ратаев был Приведен к присяге. «Я, нижепоименованный, — говорилось в ней, — обещаюсь и клянусь всемогущим деогом, перед святым его Евангелием в том, что хочу и Должен Его Императорскому Величеству верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя жи-JBQTa своего, до последней капли крови, и все к высокому j§S® Императорского Величества самодержавству, силе и ги принадлежащие права и преимущества предосте-ать и оборонять. Об ущербе же Его Величества инте-вреде и убытке, как скоро о том узнаю, не только іаговременно объявлять, но и всякими мерами от-хать и не допущать». _ 1 января 1887 года за отлично-усердную службу Pa-IJteB был высочайше пожалован орденом Станислава III степени. 23 сентября этого же года состоялось его назначение младшим помощником делопроизводителя Департамента полиции. Должность эта, несмотря на "скромное, на первый взгляд, название, на самом деле была достаточно важной, так как ставила Ратаева в самый центр розыскной работы. Назначенный начальством «на агентуру», он вырос в крупнейшего и авторитетнейшего специалиста Департамента по этой части. В году, в связи с наметившимся оживлением в рево-эционной среде, из Третьего делопроизводства Депар-«ента, ведавшего политическим розыском в стране, IO решено выделить Особый отдел. Во главе его и JI. А. Ратаев.
Правда, некий «П» — бывший чиновник Департамента, опубликовавший в 1917 году на страницах журнала «Былое» свои воспоминания об этом учреждении, утверждал, что в действительности Особым отделом «тайно руководил» секретный сотрудник М. И. Гурович, известный под кличкой «Харьковец». В Департаменте полиции Гурович занимал должность старшего помощника делопроизводителя, исполнял одно время даже обя-занности начальника Петербургского охранного отделения. Если это так, то полицейские заслуги JI. А. Ратаева
9 Зах. 361
225 выглядят несколько скромнее, чем принято думать. Однако прямых указаний на особую роль Гуровича в Особом отделе нет.
В. С. Брачев находит, что сохранившаяся переписка с С. В. Зубатовым 1900-х годов опровергает измышления недоброжелателей Ратаева о его якобы недостаточно самостоятельной роли в системе политического сыска. «Напротив, приходится только удивляться уму, знаниям и его распорядительности как начальника Особого отдела Департамента полиции, все видевшего, все понимавшего и ничего не упускавшего из виду, независимо от того, шла ли речь о деятельности подпольной типографии, прибытии в Россию очередного революционного эмиссара из-за рубежа или же очередном „проколе" местных охранных отделений — ничто не могло ускользнуть от его проницательного взгляда».
«Дорогой Сергей Васильевич! — пишет Ратаев своему другу Зубатову в апреле 1901 года. — Очень я огорчился, увидев № 5 „Южного рабочего". Доколе же, Господи, ярость твоя на нас! Каким образом это при наших розыскных средствах две типографии благополучно могут существовать в течение двух лет: „Южный рабочий" (где?) и „Союза борьбы" в Санкт-Петербурге? Безусловно, желательно покончить со всем этим в течение лета, дабы к осени все это прекратило существование, иначе они так окрепнут, что трудно будет с ними справиться; да и времени не будет. Система „сердечного попечения", несомненно, скоро принесет свои плоды и едва ли спокойно дотянет даже до января. Много, много хлопот будет, а посему надо бдеть, бдеть и бдеть».
Важно отметить, что, занятый, казалось бы, чисто практической работой по «разгребанию грязи»: аресты, доносы, провокации и т.д., Ратаев не упускал в то же время из виду и общие беды Департамента полиции той поры. Речь идет о резко выросшем значении в начале XX века местных губернских жандармских управлений и охранных отделений, зачастую не обращавших на Департамент полиции в Петербурге никакого внимания. «По-видимому, его функции сводятся к тому, чтобы отпускать деньги. Все живут на его средства, и все его игнорируют. Санкт-Петербургское охранное отделение ведет свою линию, ротмистр Герасимов в Харькове — свою,
226 Полковник Бессонов в Одессе — свою. Рачковский иг-jpaer в прятки, и, наконец, даже Вы пришли к убеждению, что с Департаментом не стоит и посоветоваться», — р горечью отмечал он в письме к Зубатову 11 декабря 1901 года.
Большое беспокойство вызывало у него и широко распространившаяся практика коллег, когда, выйдя на след революционеров, агенты охранки вместо того, чтобы произвести аресты, проявляли недопустимую, с его точки зрения, медлительность, ограничиваясь наблюдением, рассчитывая, таким образом, на раскрытие Новых явок, адресов и связей «объекта». Результаты такой игры в «кошки-мышки» с революционерами были, как правило, неутешительны: сделав свое «революционное дело», «объект» наблюдения в нужный момент благополучно исчезал из поля зрения полиции.
«Видите ли, дорогой Сергей Васильевич, — наставлял Ратаев своего друга, — агентура вещь прекрасная. Но не надо забывать, что она все-таки не цель, а средство. )Если же ею пользоваться как средством никак невозможно, то она превращается в личную забаву, если хотите, спорт, но спорт бесполезный и очень дорогой. В интересах этой агентуры отпускается за границу злодей Паули, в тех же интересах путешествуют невозбранно по России всякие прохвосты, усиливающие революционное настроение, и без того достаточно повышенное».
