Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
157 Превышение расходов Дурново объясняет затратами на выяснение личностей Сержиуса (Кайгера) и Славин-ского (Иванова), Алексея Николаевича (Тонконогова) и наблюдение за ними, а также расходами на устройство внутренней агентуры, поездку агента из Швейцарии в Париж по вызову эмигранта Русанова и другими нуждами. Полицейский чиновник Зволянский и его начальник Дурново склонялись к тому, чтобы усилить ассигнования Рачковскому за счет Барлэ, у которого, как выяснил Зволянский, «получается ежемесячно значительный остаток, обращаемый им в свою пользу». Предложения Дурново утвердил Оржевский. Рачковскому начали отпускать вторую тысячу франков в месяц.
Как ни доверяли высшие чины Департамента полиции Рачковскому, все же они не упускали случая лично проверить его деятельность. Этим отчасти объясняются их частые командировки за границу. В середине 1886 года директор Департамента полиции Дурново в очередной раз послал в Париж Зволянского, на этот раз уже с проверкой работы Рачковского в новой должности. Рачковский представил посланнику из Петербурга имевшиеся у него секретные документы и обсудил с ним все нюансы своей работы. В рапорте, поданном Дурново 6 октября, Зволянский весьма одобрительно отозвался о деятельности Заграничной агентуры и полностью оправдывал ее расходы. В этом же докладе Зволянский подчеркивает несовершенство политического сыска в Швейцарии, где у заведующего агентурой нет филеров: «Находящиеся ныне в Женеве агенты Милевский и Бинт специально заняты наблюдением за Галиной Чернявской и работами в народовольческой типографии». Затем Зволянский указывает: «так как большая часть переписки эмигрантов с Россией идет именно через Швейцарию, вопрос о перлюстрации приобретает особенно важное значение и устройство таковой несомненно даст результаты».
Для реорганизации политической агентуры в Швейцарии Зволянский предлагает командировать на два-три месяца заведующего парижской агентурой Рачковского, просит департамент не утруждать последнего требованиями частых письменных рапортов и заканчивает свой доклад следующими словами:
158 Ш[одной справедливостью причисляя Заграничную у к числу самых лучших (если не лучшая) рус-ыштических агентур, заслуга организации кото-мадлежит г. Рачковскому, я считаю нравствен-,йой своей обязанностью представить вниманию Вашего Йревосходительства служебную деятельность названного ¦виновника и просить благосклонного ходатайства Вашего- превосходительства о предоставлении г. Рачковскому почетной нафады, которая, несомненно, побудит его Мняться порученным ему делом еще с большим рвением -it усердием. За время службы в департаменте г. Рачков-, ский нафад не получал, а производство в чин коллежского регистратора едва ли можно считать поощрением Дія лица, состоящего около 15 лет на службе», jf И хотя автор доклада скромно промолчал о нафад ах Ш других высочайших милостях, ранее сыпавшихся на Рачковского, ходатайства Зволянского были удовлетво-рены с молниеносной быстротой. Всего через три дня йосле представления доклада Дурново пишет Рачковскому, что «ввиду успешной деятельности парижской агентуры, особенно проявившейся в обнаружении посредством искусных агентурных действий местопребывания Макаревского, разрешено:
1) уплатить долг Рачковского из 3 тысяч франков безвозвратно;
2) выдать Ландезену 900 франков на устройство квартиры;
3) отпускать с 1 ноября на агентурные расходы ежемесячно по 3 тысячи вместо 2 тысяч франков;
4) выдать единовременно на экстраординарные расходы 3 тысячи франков».
В этом письме Дурново очень озабочен сохранением в целости Ландезена в связи с вопросом об ассигновании последнему 250 франков ежемесячно на ссуды «товарищам революционерам». Дурново пишет Рачковскому: «Не могут ли безвозвратные траты Л. такой суммы возбудить какие-либо подозрения в эмифантах и компрометировать его положение, едва восстановленное путем Сложных комбинаций с Вашей стороны, и не будет ли осторожнее с Вашей стороны офаничить эти ссуды суммой, не превышающей 100 франков, которые Вы можете ему выдавать из увеличенной ныне агентурной суммы».
159 Однако через год Дурново уже потребовал от Рачковского, чтобы тот сократил свои расходы. Предполагая, что Рачковский занимается агентами внутреннего наблюдения Заграничной агентуры, а агентами внешнего наблюдения руководит французский детектив Барлэ, Дурною предложил Рачковскому взять под свою опеку и «силы наблюдения». На это Рачковский отвечал, что еще три года назад, вступив в должность, фактически взял на себя все обязанности Барлэ. Чтобы не устраивать «неприятностей», полностью отстраняя Барлэ от дел, Рачковский объявил, что отправляет его на пенсию и будет платить ему три тысячи франков в год, а некоторых компетентных сотрудников Барлэ он возьмет работать к себе. Большинство же агентов Барлэ Рачковский предлагает отпустить за полной их негодностью.
После этой реформы парижская внешняя агентура принимает следующий вид: заведующий наружной агентурой коллежский регистратор Милевский, четыре русских агента — Продеус, Козин, Петров и Мельцер — с прежним содержанием, четыре французских агента с содержанием: Риан и Бинт — 400 франков, Дюлэ и Дов — 250 франков. Кроме того, выплачивается пенсия Барлэ, идут расходы на французских агентов и консьержа в доме Юрьевской. Все эти издержки, по словам Рачковского, не будут превышать 1500 франков в месяц. Его предложения были приняты.
