Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
«Подводя итоги, — резюмировал комиссар Временного правительства С. Г. Сватиков свой доклад для Чрезвычайной следственной комиссии, — мы должны отметить, что нами даны более или менее достаточные сведения о восьмидесяти трех сотрудниках Заграничной агентуры, работавших на охранку в течение преимущественно последних 10 лет (1907—1917).
По национальностям провокаторы и предатели распределяются следующим образом: из 85 человек — русских 32, евреев 32, неизвестной национальности 5 чел., французов — 4 чел., латышей — 3, литовцев — 2 и по одному итальянцу, грузину, армянину, украинцу, поляку, румыну; кроме того, один немец (барон Штакельберг).
По партийной принадлежности или, точнее — по партиям, которые освещались „сотрудниками", послед-
372L иие распределялись так: больше всего было сотрудников, освещавших социалистов-революционеров, — 39 человек. Следом анархисты и с.-д. — по 10 сотрудников. Специально „Бунд" освещался одним провокатором. Исключительно Бурцева пытались освещать 9 человек (два из них освещали и с.-р.). Jlo одному провокатору было в грузинском, армянском и украинском движении. Один освещал польское движение, хотя о поляках получались сведения попутно от ряда других сотрудников.
По морально-общественному значению провокаторов на первом плане нужно поставить зловещую фигуру Евно Азефа. За ним идут такие люди, как член I Государственной думы Выровой, Абрам Геккельман-Ланде-зен-Гартинг. За ними — многолетние „партийные" работники: с.-д. Житомирский, с.-р. Загорская, с.-р. Абрамов и многие другие».
Кроме регулярных сотрудников было немало и предлагавших услуги, тех, о ком народоволец Клеточников, проникший в 1880 году в III Отделение, писал товари-щам-революционерам «такой-то просится в шпионы».
Период деятельности Гартинга дал Зафаничной агентуре ряд ценных сотрудников, но ознаменовался крахом и провалами многих важнейших провокаторов. При нем закатились «звезды провокации» — Азеф и сам Геккельман-Гартинг. Однако разоблачение большинства секретных сотрудников охранки вовсе не было следствием того, что система конспирации и коммуникации оказалась недостаточно продумана. По мере развертывания деятельности зафаничной агентуры росло и сопротивление со стороны русских эмифантов. Три лица наиболее способствовали разоблачению тайн политической полиции: Бурцев, Бакай и Менщиков.
Особенно много беспокойства доставил Гартингу и всей Зафаничной агентуре известный деятель эсеровской партии, историк и библиофаф революционного эсеровского движения В. Л. Бурцев. Имея массу материалов и заметок, воспоминаний и интимных сообщений революционеров, он сосредоточил в своих руках множество данных, сопоставление которых привело его к мысли а существовании в рядах революционеров многих провокаторов.
373L Находясь в эмиграции, Бурцев близко сошелся с бежавшим из России бывшим сотрудником Департамента полиции JI. П. Менщиковым. Получив от Менщикова ценные фактические данные о системе организации и методах работы царской охранки, Бурцев занялся изучением причин провалов эсеровских организаций в России. В результате длительных поисков он выявил ряд секретных агентов Департамента полиции, внедрившихся в партию эсеров, как в России, так и в заграничных эсеровских центрах. Бурцев развернул яростную борьбу с любого рода политическими преступлениями.
Официально возвратившись в 1905 году по амнистии в Россию, он был одним из основателей исторического журнала «Былое». В 1901—1904 годах под этим же названием Бурцев уже выпустил за границей шесть книжек непериодического журнала по истории революционного движения в России.
В Петербурге Бурцев стал энергично собирать материалы по революционному движению, а также о злоупотреблениях полиции, частично помещая их в «Былом». Уже мартовская книжка за 1906 год обратила на себя внимание не только жандармов, но и более внимательных читателей из публики тем, что в ней были помещены репродукции с таких фотографических карточек революционеров, казненных по делу 1 марта 1881 года, какие могли быть сняты лишь в тюрьме с заключенных (фотографии Рысакова, Гельфман и других). «Былое» печатало обвинительные акты, не опубликованные в 80-х годах в официальной прессе, тайные доклады, обзоры революционного движения, издававшиеся Департаментом полиции, и тому подобное. С осени 1906 года деятельным помощником Бурцева, доставлявшим ему копии секретных бумаг из архива Департамента полиции, стал М. Е. Бакай (Михайловский), чиновник Департамента полиции, служивший ранее в варшавском охранном отделении.
До Бурцева доходили и через Бакая, и помимо Бакая не только исторические, но и современные, весьма актуальные сведения. Данные, бывшие в распоряжении «Былого», говорили совершенно определенно и однозначно о присутствии в центре партии эсеров, в ее боевой организации, крупного предателя. Ранней осенью
374L 1907 года один из редакторов «Былого», Щеголев, побывал в Гельсингфорсе со специальной задачей — сообщить Борису Савинкову полученные в редакции данные об этом предательстве. Савинков немедленно же поделился этими сведениями ни с кем иным, как с «Иваном Николаевичем», то есть с Азефом. Остальное понятно. Азеф потребовал у своего начальства выяснения источника сведений «Былого» и ликвидации «Былого» — самого Бурцева и его редакции. Бакая арестовали, а Бурцев должен был из Финляндии выехать за границу.
