Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
Кроме лиц, работавших в охранке, были лица, предлагавшие себя для этой работы. Гартингу пришлось заниматься подобными предложениями и иногда отвергать их. Такою было предложение некоего Нейштадта в 1907 году. Могилевский мещанин Авигдор (Виктор) Морду-хов-Нейштадт в мае 1900 года послал в Департамент полиции письмо с заявлением о намерении своем посягнуть на жизнь царя. На допросе он объяснил свой поступок желанием выйти из затруднительного положения. Сидя в Прилукской тюрьме, Нейштадт рассказал надзирателю о существовании тайного преступного общества. Однако в показании следствию по этому поводу он заявил, что «яркие краски в его рассказе составляют обычный плод его фантазии». За эти фантазии Нейштадт после медицинского освидетельствования, признавшего его здоровым в физическом и психическом отношениях, был отдан под гласный надзор полиции. В мае 1907 года Нейштадт, живший тогда в Базеле, обратился к министру Столыпину с письмом, в котором предложил свои услуги в борьбе с революционерами-террористами. Он заявлял, что у него «разработан де-
332 і
Ильный план втесаться в их среду на правах испытан-jgiro товарища». О вознаграждении писал: «меня это интересует ровно настолько, во сколько оцениваются жизненные потребности человека средней руки (без спири-туозов и игры)». Себя Нейштадт рекомендовал так: «вероисповедания официального иудейского, возраст 27 дет, образование — домашнее, политическое credo — умеренный прогрессист». Письмо это было препровождено Департаментом полиции Гартингу. К сожалению, ИЗ дела архива не видно, получил ли «умеренный прогрессист» шпионскую работу у Гартинга.
Из числа «идейных» секретных сотрудников Гартинга нужно назвать Гурари. Лев (Леон) Гурари в письме из Ниццы 3(16) ноября 1902 года заведующему Заграничной агентурой Департамента полиции Ратаеву предложил свои услуги. Он писал, между прочим: «Я легко могу вступить в сношения с Верой Гурари, кузиной моей, сосланной ныне в Иркутск. Прикинувшись сочувствующим и жаждущим деятельности, я смогу добыть у нее указания, рекомендации. Я — искренне убежденный противник революционной деятельности и приложу все умение и усилие обезвредить возможно большее число этих паразитов». Гурари был принят в число секретных сотрудников, но после был уволен. В сентябре 1905 года Гурари обратился уже к Гартингу с просьбой принять его на службу, ссылаясь на то, что «ввиду его близкого знакомства с Прекером-Гнатовским он сможет в течение 2 месяцев дать весьма ценные сведения». Гартинг назначил ему 600 рублей в месяц жалованья и 1000 франков на наем подходящей квартиры». Однако вскоре Гурари был опять уволен. В июле 1910 года Гурари снова просил принять его на службу, указывая на то, что в 1892—1895 годах, будучи в зубоврачебной школе Джеймса Леви в Варшаве, оказал много услуг начальнику варшавского жандармского управления генералу Броку. Но пришедший на смену Гартингу шеф Заграничной агентуры Kpa-сильников отказался от услуг Гурари. Таким образом, еще один «искренне убежденный противник революции» оказался на практике платным и мало исправным секретным сотрудником охранки.
В 1909 году пришел конец гартинговскому периоду в работе заграничной агентуры. В самом начале года Азеф
333 был окончательно разоблачен и объявлен провокатором не только Бурцевым, но и специальным извещением ЦК партии эсеров. Сведения, полученные Бурцевым от Лопухина, Менщикова и Бакдя, были дополнены показаниями изменившего Гартингу агента Леруа. Это окончательно привело Бурцева к убеждению, что Гартинг-Геккельман-Ландезен — это одно и то же лицо.
Человек недалекий, уступавший умом и знаниями своим предшественникам, действительный статский советник, кавалер многих российских орденов, кавалер французского ордена Почетного легиона, провокатор-«оборотень» Гартинг, наверное, долго бесчинствовал бы в Европе. Но в июне 1909 года Бурцев, ознакомившись с документами, предоставленными ему бывшим сотрудником Особого отдела Департамента полиции Л. П. Менщиковым, напечатал во французских газетах статьи с неопровержимыми доказательствами провокаторского прошлого главы российского политического сыска в Европе. Бурцев опубликовал сенсационное разоблачение: он сообщил, что Гартинг, ведающий имперской агентурой в русском посольстве в Париже, на самом деле не кто иной, как Ландезен, скрывающийся от французского правосудия с 1890 года, когда был выдан ордер на его арест. Эти предположения получили широкую огласку.
Как только откровения Бурцева попали в прессу, Гартинг поспешил покинуть Францию, предвидя, как трудно будет его коллегам унять общественное негодование, которое неизбежно. Следуя совету, полученному из Петербурга, посольские чиновники изображали «полную неосведомленность» и все запросы в прессе отклоняли «за отсутствием в распоряжении министра каких-либо официальных данных». Не располагая конкретными сведениями, утверждали они, ничего нельзя подтвердить или опровергнуть. Часть 6
ЧАСТНЫЕ БЮРО
РАСПРОДАЖА
Французская пресса против русской полиции. — Заграничная агентура на нелегальном положении. — «Дипломатическое» назначение А. Красильникова заведующим Заграничной агентурой. — Вербовка французских журналистов. — Деньги за сотрудничество с прессой. — Возобновление дружбы с французскими властями. — Детективное агентство «Биттер-Монен». — Эсер Е. Колосов о русской тайной полиции в Париже. — Агент-вы-могатель. — Доносы на продажу. — Объявление о закрытии Заграничной агентуры. — Создание «частной группы» заграничного сыска. — Чистка агентурных кадров. — Увольнение агента Филенаса. — Продажа Бурцеву сыщиком JIeorn доку-Menmoei охранки. — Попытки агентов получить пенсию. — Частное детективное бюро Бинта и Самбена. — Вербовка бывших сыщиков Бурцевым. — Помощники Красильникова. — Чрезвычайная следственная комиссия. — Миссия С. Сватикова. — Агентурные клички.
