Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
310и общего нашего переезда в Россию. Тут уже требовались довольно значительные средства. А наша кружковая касса была абсолютно пуста. В таком положении находились мы сами и наша затея, когда на нашем горизонте появился Ландезен, или „Мишель", как его фамильярно называли некоторые из наших знакомых и приятелей».
Инициатива введения Ландезена в кружок, к которому принадлежал Степанов, всецело принадлежала, по его словам, Бурцеву. Именно Бурцев предложил познакомиться со своим приятелем — «бывшим народовольцем, который по разным обстоятельствам временно отошел от движения, уехал из России и даже поступил в какое-то высшее агрономическое учебное заведение, где и пребывает в настоящее время; он мало соприкасается с русской колонией, совершенно не сошелся со средой французского студенчества и благодаря тому, что, будучи сыном одного варшавского банкира, обладает более чем достаточными средствами, ведет рассеянный образ жизни парижского бульвардье».
Уставшие от безденежья члены кружка охотно согласились на заманчивое предложение Бурцева и отправились знакомиться к Ландезену, жившему в это время на правом берегу Сены. Придя к нему, они очутились в помещении, представлявшем собою меблированную квартиру из нескольких комнат, со студенческой точки зрения, пожалуй, не лишенную даже некоторой роскоши. Хозяин ее, предупрежденный о посещении, ждал гостей с приличествующим сему случаю угощением. Знакомство состоялось. Вскоре после этого Бурцев сообщил, что разговаривал с Мишелем о планах возвращения в Россию, о том, что «в виде подготовительной меры к этому желательно по возможности обстоятельнее изучить фабрикацию взрывчатых веществ и снарядов, чтобы быть во всеоружии в этом отношении по приезде туда». Ландезен отнесся к этому сочувственно и обещал материально помогать. Нечего и говорить, с каким энтузиазмом было встречено в кружке это сообщение Бурцева.
Когда поднялся вопрос о необходимых для этого деньгах, Ландезен вызвался достать нужную сумму у «своего богатого дядюшки». Деньги на организацию
311лаборатории между тем были отпущены ему «дядюшкой» Рачковским. Вскоре Ландезен, заявившись в кружок, вступил в непосредственные переговоры с его членами о своем участии в деле, выложив перед ошалевшими эмигрантами свои тысячи, которые он передавал в их полное распоряжение.
«Тут мы, — признает Степанов, — как и подобало русским интеллигентам, говоря попросту, опростоволосились. Вместо того чтобы выбрать кассира из своей среды и взять предложенные нам деньги в свое распоряжение, мы постеснялись проявить такую сухую деловитость по отношению к человеку, столь великодушно раскошелившемуся перед нами, и единогласно предложили кассирство ему самому, чем мы, помимо всего прочего, сразу же сделали его равноправным членом нашего кружка. Ландезен как будто только и ждал этого и охотно согласился на наше предложение. Он сразу заговорил о том, что при случае и сам не прочь съездить в Россию, где у него еще не порвались окончательно старые революционные связи».
Ландезен сделался частым посетителем химической лаборатории. Являлся он туда всегда одетый с иголочки, в светлых костюмах, надушенный, в цилиндре и в перчатках, которые он часто не снимал в течение всего времени пребывания.
Несмотря на то что охранка и Заграничная агентура вели успешную борьбу с «Народной волей», в конце 80-х годов и эта, и другие революционные группы все еще представляли серьезную опасность. В середине 80-х годов Судейкин почти полностью разгромил «Народную волю» в России, но отдельные ее члены стали снова мобилизовываться при помощи сильного заграничного крыла организации. По словам Дурново, «эмигранты не могут сами по себе, без содействия лиц, проживающих в империи, ни приготовить чего-либо серьезного, ни тем более осуществить свои замыслы», поэтому он решил вернуть Ландезена, будто бы представлявшего парижский кружок «Народной воли», в Россию. С его помощью полиция надеялась раскрыть имена революционеров и их явки в империи, а если удастся — спровоци-
312Ших на антиправительственные действия, чтобы тут :риминировать их народовольцам. Рачковский на-ет Ландезена в Петербург. Во-первых, для того, afroobi уберечь своего лучшего агента от непредвиденных ||еприятностей в случае раскрытия подпольной дина-
Єой лаборатории французской полицией, а во-вто-установить связи с действующими в России наро-іьцами-террористами, используя легенду о подготовке покушения на царя.
, Прибыв в российскую столицу осенью 1889 года, Ландезен под фамилией Миллер сразу же входит в доверие к Членам народовольческого кружка: К. Кочаровскому, И- Беляеву, Н. Истоминой, С. Фойнитскому. Ссылаясь Яа авторитет своих парижских знакомых Юрия Раппопорта и Владимира Бурцева, он предлагает им свое сотрудничество, имея в виду, конечно же, террористическую деятельность. Однако новые знакомцы Ландезена были очень осторожны, и к каким-либо конкретным результатам эти переговоры так и не привели.
Несмотря на то что лидер группы, по прозвищу Блондин, пытался уклониться от немедленных действий, Говоря, что для начала ему надо собрать людей и деньги для такого предприятия, Ландезену удалось встретиться ? другими членами группы, включая местную активистку Н. К. Истомину и еще одну важную персону, бывшую в Петербурге проездом, которую уважительно называли Профессором. Войдя с ними в тесный контакт, Ландезен узнал много подробностей о революционных кругах в Москве, Киеве, Одессе и Вильно, а также получил необходимые ему имена и адреса.