Михаил Бакунин и «польская интрига - Борисёнок Ю.А.
ISBN 5-8243-0208-1
Скачать (прямая ссылка):
220 Lelewel J. Polska... Т. XX. S. 546.
221 Бакунин М.А. ССП. Т. IV. С. 126.
222 См.: Orzel bialy. 1848. 16.11. S. 81—82.
223 См.: Бакунин М.А. ССП. Т. III. С. 288; Demokrata Polski. 1846. Т. VIII. 11 .IV. S. 159; Tyrowicz М. TDP... S. 386; idem. Jan Tyssowski... S. 113, 138, 181.
224 См.: Бакунин М.А. ССП. Т. III. С. 284—285; Tyrowicz М. TDP... S. 256.
Глава 3. Хладнокровие конспираторов или «хаос европейского возмущения»? Практические контакты Бакунина с поляками на фоне европейских революций 1848—1849 годов
Период с 26 февраля 1848 г. по 10 мая 1849 г. — время участия Бакунина в революционных событиях в различных странах Европы — занимает в его биографии достаточно самостоятельное положение. Проблема конкретной роли Бакунина в организации и осуществлении тех или иных революционных предприятий традиционно привлекает исследовательское внимание. Это в немалой степени обусловлено величиной накопленного еще в 1849—1851 гг. судебно-следственного материала по делам «отставного прапорщика» в Саксонии и Австрии, а также фактом написания им «Исповеди», в центре повествования которой события этих лет. К сожалению, шаблонный подход к бакунинской деятельности периода «Весны народов» приводит к тому, что многие стороны его тогдашней революционной работы обычно остаются «в тени».
Одной из таких проблем является вопрос о деятельности Бакунина в польской среде в 1848—1849 годах. Информация о его польских контактах изобилует многочисленными купюрами, что естественно в условиях строгой конспирации. В связи с этим логичнее будет сосредоточить внимание на фактической стороне его польских связей этого периода, отраженной в существующих работах крайне поверхностно и неполно. Не менее важно проследить на примере польских связей Бакунина формирование его революционного стиля, линии поведения в разнообразных кругах, в различной степени причастных к организации революционных выступлений. Общеизвестные факты бакунинской биографии тех лет будут отражены при этом в зависимости от их «приложимости» к польскому направлению бакунинской деятельности в 1848—1849 годах.
210
3.1. «Революционный запой»: польское направление деятельности Бакунина в первые месяцы «Весны народов» (февраль—май 1848 года)
Бакунин приезжает в Париж 26 февраля 1848 года. Месяц, проведенный им в столице революционной Франции, он называл временем «духовного пьянства». Поселившись в казармах гвардии Коссидьера, он «втягивал в себя всеми порами упоительную революционную атмосферу», активно пропагандируя в «Реформе» от 13 марта идею всеевропейской демократической республики, «не исключая и России»1. В «Исповеди» он проникновенно повествует о французской революции и своем участии в ней. Бакунин участвовал «решительно во всех (выделено нами. — Ю.Б.) собраниях, сходбищах, процессиях, прогулках, демонстрациях», проходивших при участии польских деятелей, с которыми он восстановил отношения2.
Связи с польской колонией в Брюсселе были оборваны на достаточно высокой ноте; главным препятствием для дальнейшего расширения этих контактов было отсутствие в рядах брюссельских поляков деятелей, способных к серьезной практической работе в изменившихся условиях. Бакунин покидал столицу Бельгии без особого сожаления — период вынужденного изгнания закончился (впрочем, согласно воспоминаниям З.Щ.Фелиньского, Бакунин часто посещал территорию Франции после своей высылки, т.е. изгнание было в немалой степени условным)3.
Несомненно, что в первый период революции Бакунин возлагал немалые надежды на революционные силы Франции и изменения, вызываемые событиями во Франции в Европе. Прежние привязанности, оставленные в Брюсселе, не оставили заметного следа в его дальнейшей биографии; даже Лелевель, относившийся к Бакунину с немалой теплотой, в своей практической ориентации во многом с ним расходился. Пример тому — празднование второй годовщины Краковского восстания, состоявшееся в Брюсселе 19 февраля 1848 г. с участием Лелевеля, Маркса, Энгельса и Люблинера. Бакунина на этом торжестве не было, хотя в те дни он, без сомнения, еще находился в бельгийской столице4. В то же время первые практические действия Бакунина неплохо стыкуются с теоретической платформой Лелевеля.
211
Французская революция явилась для русского эмигранта трамплином для практической реализации своих планов: «Не в Париже и не во Франции мое призвание, мое место на русской границе: туда стремится теперь польская эмиграция, готовясь на войну с Россией; там должен быть и я, чтобы действовать в одно и то же время на русских и на поляков, для того чтобы не дать готовящейся войне сделаться войною Европы против России»5.
В литературе укоренилось мнение о «малодостоверности» сообщения «литературного агента» царизма Я.Н.Толстого из Парижа от 15/27 февраля 1848 г. об участии Н.И.Тургенева, И.Г.Головина, Бакунина и «питавшего республиканские симпатии» 70-летнего священника И.Г.Лаврова (в эмиграции ставшего атеистом) в «польской демонстрации к Временному правительству» во главе с генералом Дверницким6. Некоторое недоумение вызывает сама «компания русских», пришедшая поддержать поляков. В.Сливовская справедливо подчеркивала прочную дружбу между Бакуниным и Н.Тургеневым, в то же время неприязнь Бакунина и Головина известна достаточно широко7. Однако исследовательница без достаточных на то оснований аттестует информацию Толстого «полной ложью», а саму манифестацию — «мифической»8.
