Михаил Бакунин и «польская интрига - Борисёнок Ю.А.
ISBN 5-8243-0208-1
Скачать (прямая ссылка):
Французские и немецкие газеты («Реформа», «Конституционнель», «Патри», «Дойче Брюсселе цайтунг» и др.) уделили много внимания высылке Бакунина из Парижа, безоговорочно осуждая действия французских властей, предпринятые с подачи русского посла Н.Д.Киселева. По этому вопросу, поднятому Вавэном, состоялись бурные дебаты в палате депутатов205. Реакция поляков была сдержаннее: кого-то из них мог ожидать и бакунинский вариант расставания с Парижем (не раз опробованный многими из них), поэтому выразить свои публичные симпатии к нему решились немногие (и «Демократа польски» в их числе).
Бакунин остановился в Брюсселе. Его второе пребывание в бельгийской столице (декабрь 1847 — февраль 1848 гг.) было заключительным событием периода преимущественных контактов с польским движением в предреволюционный период. Здесь он возобновил многие старые знакомства, сообщая об этом в письмах Анненкову, Гервегу и Лемпицкому, где объективность многих оценок относительна. Лелевель как политик расценивается им в новых условиях невысоко, особенно деятельность его в Демократической ассоциации для объеди-
188
нения всех стран, организованной в 1847 г. при активном участии Маркса, Энгельса, Борнштедта. А.Ф.Грабский акцентирует внимание на том, что Бакунин не ответил взаимностью на симпатии газеты немецких коммунистов «Дойче Брюсселе цайтунг», перепечатавшей его речь на польском митинге и осудившей его удаление из Франции. Более того, польский историк считает поведение Бакунина двуличным и двусмысленным, так как Бакунин, по данным Ф.Сарториуса, вступил в упомянутую ассоциацию 26 декабря 1847 г., одновременно осудив ее деятельность в крайне резких выражениях206.
Трудно отказать Бакунину в праве лично убедиться в сущности Демократической ассоциации, членство в которой не было жестко регламентировано и во главе которой стояли его старые знакомые (скорее всего Бакунин посетил несколько заседаний, чего было достаточно для известных выводов). Тем более еще не стерлась в памяти история с подозрительностью Маркса в отношении русской эмигрантской колонии в связи с делом Я.Толстого. В соответствии со своими впечатлениями Бакунин и оценил деятельность Демократической ассоциации, считая участие Лелевеля в ней безусловно вредным.
Появившийся в Брюсселе Бакунин обнаружил в рядах живущих там поляков «апатию и безразличие». Несмотря на всеобщие симпатии к нему, высылка из Франции, безусловно, нанесла ущерб его польским контактам, оторвав его от интенсивной деятельности, о которой он тщательно пытался умолчать в «Исповеди». Новых ярких личностей, способных увлечь его практическими предприятиями (подобно тому, как это было в дни его первого брюссельского визита в 1844 г.), Бакунин здесь не встретил. «Хороший прием», оказанный «отставному прапорщику» у генерала Яна Скшинецкого или графа Винцента Тышкевича, значил для него не очень много.
В письме Анненкову в Париж он резко осуждает аристократические наклонности Тышкевича, который вместе с единомышленниками не поддался «объединительно-поглотительному» поветрию 1846 года207. По мнению Бакунина, этот деятель «возглавляет мертвый организм», где «мелкая ненависть и сплетни» доведены «до высшей ступени развития». Интерес Бакунина к людям такого рода был чисто практическим. Расчет делался на то, что «у них сохранились какие-то полезные свя-
189
зи с краем». При этом Бакунин не без успеха пытался извлечь из этих встреч максимальную пользу, охотно шел на компромиссы, стараясь делать акцент на немногих казавшихся ему положительными чертах программы консерваторов, подчас трактуя их весьма своеобразно (в частности, он подчеркивал «истинно польское и славянское чувство» Скшинецкого)208.
После появления Бакунина в Брюсселе представители различных польских группировок стали предпринимать действия по организации митинга с целью пропаганды сотрудничества поляков и русских. 24 декабря Лелевель сообщал Звер-ковскому о посещении его по этому вопросу Тышкевичем и К.Залеским; 30 декабря «Дойче Брюсселе цайтунг» информировала о подготовке публичного заседания «для демонстрации братания поляков и русских»209.
Характерно, что с приездом Бакунина интерес Лелевеля к Демократической ассоциации стал несколько угасать. Очень ценно сообщение «Дойче Брюсселе цайтунг» от 2 января 1848 г. о том, что Бакунин отправился в краткосрочное путешествие в Лондон (это единственный источник об этой поездке, которая наверняка не предполагала всеобщей огласки). В Лондоне с осени 1847 г. находился Ворцель, там постоянно жили Штольцман, Л.Оборский (не говоря уже о Маццини). В связи с этим логично будет предположить, что Бакунин мог ездить в Лондон для встречи с деятелями Интернационального союза народов, созданного Маццини, членами которого состояли Ворцель и Штольцман. Эта организация вела активную борьбу с брюссельской ассоциацией; возможно, что в хороших отношениях с этой группировкой кроется одна из причин резкого негативизма Бакунина к детищу Маркса, Энгельса и Борнштедта (Ворцель, Штольцман и Ю.Высоцкий не менее отрицательно отнеслись к Демократической ассоциации)210. Умолчание же Бакунина об этом событии в «откровенных» письмах Лемпицкому и Дзвонков-скому объясняется тем, что эти поляки, с которыми Бакунин разрабатывал преимущественно славянские аспекты деятельности, могли с подозрением отнестись к работе подобной «интернациональной организации».
