Михаил Бакунин и «польская интрига - Борисёнок Ю.А.
ISBN 5-8243-0208-1
Скачать (прямая ссылка):
188 Авейде О. Показания и записки о польском восстании 1863 г. M., 1961. С. 215—216; Бакунин М.А. ССП. Т. III. С. 340.
189 См.: Там же. Т. IV. С. 52—59.
190 См.: Skowronek J. Op. cit. S. 92—95.
191 См.: Januszewski B.W. Wojciech Cybulski. Dzialalnosc" polityczna, pedagogiczna і naukowa. Wr. etc., 1974. S. 154—167.
192 Demokrata Polski. 1853. 10.XII. S. 103.
193 «Здесь нет ни слова о существующих в действительности препятствиях всеобщему освобождению (славянских народов. — Ю.Б.), о столь резко различающихся ступенях цивилизации и об обусловлен-
5'
131
ных этим различных политических потребностях отдельных народов» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 6. С. 290—291.
194 См.: Carr E.H. Op. cit. Р. 188—192; Hepner В.-Р. Op. cit. Р. 75—80; Камю А. Человек бунтующий. M., 1990. С. 239.
195 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 6. С. 186.
196 Dziennik Stanistawowski. 1848. № 7. 23.IX. S. 50
197 Это народы, «которые никогда не имели своей собственной истории, которые лишь с момента достижения ими первой, самой низшей ступени цивилизации уже подпали под чужеземную власть или лишь при помощи чужеземного ярма были насильственно подняты на первую ступень цивилизации, нежизненны и никогда не смогут обрести какую-либо самостоятельность» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 6. С. 294.
198 Данное в 1957 г. объяснение такой тактики основоположников марксизма тем, что «...в 1848—1849 годах марксистская разработка национального вопроса находилась еще в начальной стадии, и опыт национальных движений малых народов был еще сравнительно невелик» было заданно компромиссным и нисколько не приближало к объективному исследованию проблемы. Мало что прибавляет к пониманию вопроса и сформулированное В.М.Черновым определение «революционного шовинизма» в противовес «панславистским» настроениям. Неубедительны и яростные атаки Н.И.Ульянова на «пангерманистов», построенные в полном соответствии с классическими канонами советской науки 30-х гг., только иным способом окрашенные. Автор обвиняет Маркса в том, что «никто никогда не говорил о России с такой проникновенной ненавистью, как Маркс». На деле воззрения основателей марксизма в этом вопросе не выходят за рамки германской политической традиции, которой противостояла лишь небольшая группа деятелей (А.Руге, Г.Гервег и другие), с симпатией относившихся к славянству и получивших у Энгельса определение «невежественных мечтателей-немцев». Речи многих депутатов Франкфуртского собрания типа В.Йордана отличает от концепции «Новой рейнской газеты» только ярко выраженное неприятие национального движения поляков; мнение большинства по вопросу о России и славянских народах почти идентично с оценками Энгельса. В начале 1850-х гг. и это различие исчезает; разочарование итогами революции приводит Маркса и Энгельса к резкой переоценке возможностей и сущности национального движения поляков // Там же. С. XII—XIII; Чернов В.М. Марксизм и славянство. M., 1917. С. 17— 19; Ульянов Н.И. Замолчанный Маркс // Москва. 1990. № 10. С. 146. В этой насквозь полемичной, грешащей очевидными фактическими
132
несуразностями статье есть и нестандартные размышления, которые стоит учесть при анализе, к примеру, конфликта «Маркс — Бакунин»: «На социальные доктрины и учения у Маркса существовал такой же взгляд, как и на «неисторические» народы. Все они должны исчезнуть, уступив место его, Маркса, гениальному открытию» (с. 144).
199 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4. С. 372.
200 Было бы неверно ограничивать отношения Маркса и Энгельса к польскому освободительному движению только подобными заявлениями. В феврале 1852 г. в VIII гл. «Революции и контрреволюции в Германии» Энгельс делает акцент на революционной войне поляков против царизма, что привело бы к решению проблемы польских западных границ в пользу Германии и отказу Польши от претензий на Познанщину: «Тогда вопрос о размежевании между охваченными войною нациями стал бы второстепенным по сравнению с главным вопросом — об установлении надежной границы против общего врага. Поляки, получив обширные территории на востоке, сделались бы более сговорчивыми и более умеренными в своих требованиях на западе» // Там же. С. 458, 488—493; Т. 5. С. 367,379—381; Т. 8. С. 53.
201 Поляки и их революционные возможности оцениваются Энгельсом с точки зрения конкретной тактики германского общественного движения. Озабоченный тем, что «французы, итальянцы и поляки» якобы заинтересованы в раздроблении Германии («Маццини даже обещал чехам восстановление их государственности»), он пишет Марксу 23 мая 1851 г. о том, что «поляки — une nation foutue (пропащая, обреченная нация), которая нужна, как средство, лишь до того момента, пока сама Россия не будет вовлечена в аграрную революцию... Я уверен, что в России эта революция осуществится полностью раньше, чем в Польше, вследствие большего развития в ней буржуазных элементов». Таким образом, «шляхетски-сонная Польша» (рассматриваемая как и все прочие нации строго цельно, недифференцированно, без малейшего намека на «классовый подход к общественным явлениям») попадает на свое законное место в ряду славянских земель, о которых Энгельс уже высказался публично и определенно. Вполне правомерно предположить, что оптимизм в оценке Энгельсом перспектив аграрной революции явился отражением давних разговоров автора с Бакуниным, проповедовавшим ему свои убеждения языком «дипломатни-чанья» (как раз в то время Бакунин был выдан Петербургу: образ его был окружен мученическим ореолом). В отношении же оценок польской ситуации Энгельс вполне самостоятелен, как и венчаю-
