Внешняя политика России эпохи Петра 1 - Бобылев В.С.
ISBN 5-209-00234-9
Скачать (прямая ссылка):
События четырехдневной русско-турецкой войны и заключение Прутского договора вызвали неоднозначную реакцию в европейских столицах. Если сообщение о мире стало своеобразным сигналом для наступления саксонских и датских войск в Померании, то в Лондоне и Париже это известие восприняли как свою дипломатическую неудачу. В середине августа Вит-ворт доносил британскому правительству, что окончание войны между Россией и Турцией «представляет для нас неутешительное зрелище и требует полной нашей осторожности и предусмотрительности». Надежды английской дипломатии на турецкий ятаган, с помощью которого она рассчитывала добиться радикального ослабления России для восстановления утраченного равновесия на севере, не оправдались. Витворт писал, что теперь «мы очень скоро увидим царя в Германии». Соглашаясь с этим, Сен-Джон указывал, что в настоящее время морские державы не в состоянии помешать северным союзникам дбби-
88 вать Швецию, и только выход из войны за Испанское наследство даст возможность «предписать им свою волю и придать своим требованиям прежний вес». И события удивительным образом развивались именно так, как этого хотелось английскому статс-секретарю. Подписанием в октябре 1711 г. предварительного соглашения об условиях будущего мира завершились франко-английские переговоры, которые протекали в условиях строгой секретности. Таким образом, одной из причин, побудивших Англию искать пути к миру с Францией, явилось стремление ее правящих кругов обеспечить себе свободу рук для решительного вмешательства в северные дела в целях восстановления равновесия сил в регионе.
В ноябре А. А. Матвеев спешил сообщить Петру, что по окончании войны в Западной Европе можно ожидать прямого выступления морских держав против северных союзников на стороне Швеции. Но опасность подобного развития европейской политики хорошо осознавалась царем и без этой информации. «Сохрани боже, — писал он Ф. М. Апраксину, — ежели-б в обеих войнах пребывая дождались французской мир, то-б везде потеряли. Правда, зело скорбно (потеря Азова. — В. Б.), но лучше из двух зол легчайшее выбрать».
После достижения мира на юге Петр стремился как можно быстрее добиться мира и на севере. А путь к этому был один — изгнать шведов из Южной Прибалтики и, если понадобится, осуществить вторжение в Сконе.
Однако кампания 1712 г., на которую русское командование возлагало большие надежды, не только не принесла союзникам ощутимых результатов, но и заставила их пережить горечь поражения под Гадебушем, где в декабре 1712 г. шведский генерал М. Стенбок разбил датско-саксонские войска. Правда, через месяц Петр восстановил положение, одержав победу при Фридрихштадте. И тем не менее кампания, по его словам, «пропала даром» Фактическое бездействие союзников и их нежелание содействовать успехам русской армии заставили Петра пересмотреть планы 1713 г. Было решено одновременно с борьбой в Померании предпринять самостоятельное наступление в Финляндии, занятие которой поставит под непосредственную угрозу русского вторжения восточное побережье Швеции. «Ежели бог допустит летом до Абова, — писал Петр, — то шведская шея мягче гнуца станет».
Глава Русского государства спешил, так как из Европы и Турции приходили тревожные вести. Еще в августе 1712 г. В. Л. Долгорукий доносил, что, согласно хорошо информированным источникам, Англия и Франция после заключения мира пошлют на помощь Швеции объединенную эскадру, чтобы принудить Данию к сепаратному миру. Об этОхМ же писал А. А. Матвеев из Утрехта и И. Фандерфлит из Лондона.
Намерение Парижа активно вступить в северные дела определялось, прежде всего, состоянием франко-австрийских отно- шений, а не стремлением Людовика XIV подыграть британской доктрине баланса сил ради скорейшего заключения мира. Франция, которая не имела особых коммерческих интересов на Балтике, относилась в целом индифферентно к судьбе шведских владений в Восточной Прибалтике. А вот (померанская проблема постоянно находилась в центре внимания политических кругов Франции. По-прежнему рассматривая Швецию в качестве традиционного союзника в борьбе против Австрии, правительство ЛюдовикаХ^ считало крайне необходимым сохранить шведское присутствие в Северной Германии, которое несло в себе потенциальную угрозу императору. Отказ Вены присоединиться к (Прелиминарным условиям мира и ее решимость продолжать войну до победного конца делали задачу спасения Швеции крайне актуальной. Конечно же, в Версале понимали, что посылать свой флот против Дании, не !решив предварительно проблемы умиротворения России, было бы предприятием крайне рискованным, поскольку это могло привести к блокированию Северного союза с Австрией. Поэтому французское правительство решило еще раз спровоцировать Турцию на войну с Россией.
1 сентября 1712 г. в Бендерах был подписан шведско-французский договор, согласно которому Франция обязалась склонить султана к войне против России и предоставить Карлу XII субсидии в размере 1 млн ливров. Со своей стороны шведский король гарантировал свое вступление в войну за Испанское наследство на стороне Франции в сентябре будущего года и обязался содействовать передаче Турции Подолии. Таким образом, Бендерский договор стал вершиной той «великой комбинации», которую Версаль начал разыгрывать в начале 1710 г. с целью спасти себя от поражения и закончить войну на приемлемых условиях.
