Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов Том 5 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
К XI в., уже после падения хазарского царства, произошло новое движение огузов через Волгу, а оттуда через Южную Россию. На этот раз огузы упоминаются в византийских источниках под своим народным названием в форме уз (Оисо-.); русские летописи называют их шорками. Эти огузы, конечно, не соединились со своими близкими родственниками печенегами, а вступили с ними в борьбу; печенеги были вынуждены бежать на Балканский полуостров, куда за ними последовали огузы. Это было время, когда Византия в Малой Азии подвергалась нападениям других огузов, пришедших туда вместе с потомками Сельджука; в первый раз в истории турками, пришедшими туда с разных сторон независимо друг от друга, были наводнены византийские владения как в Малой Азии, так и на Балканском полуострове. К счастью для империи, объединения этих турецких элементов в одно целое не произошло; к концу XI в., ко времени начала крестовых походов, византийский император уже чувствовал себя
9 Там же, 57 и в других местах. <0 раннем этапе истории печенегов см. Кляш-торный, Древнетюркские памятники, стр. 163—166, 177—179.)
10 Валидов, Мешхедская рукопись, стр. 246; <Ибн Фадлан, изд. Ковалевского (1956), стр. 130>.
92
Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии
в безопасности и жалел, что сам призвал против угрожавших ему со всех сторон турок помощь с запада, которая теперь уже была ему не нужна.
Принимавшие участие в этих движениях огузы, по-видимому, совершенно не были затронуты исламом и его культурой. В арабской литературе есть рассказ, сохранившийся у автора XIII в., но относящийся, конечно, к гораздо более раннему времени, о том, что среди огузов были христиане и. Как с исламом, так и с христианством огузы могли ознакомиться в той культурной области, с которой у них были наиболее оживлен* ные торговые сношения, именно в Хорезме. О том, что среди хорезмийцев были христиане, говорит хорезмийский ученый XI в. Бируни 12. Замечательно, что эти христиане принадлежали не к несторианскому вероисповеданию, как большая часть христиан в Персии и Туркестане, но к православному; в той же форме христианство, вероятно, было принято огузами13.
После основания мусульманских колоний на Сыр-Дарье, в той же местности, где было местопребывание главного предводителя огузов, и здесь, как в других местах, должно было сказаться превосходство мусульманской культуры. Кроме того, часть туркмен поступила на службу к Сама-нидам, получила от них в свое распоряжение пастбища и обязалась защищать границы саманидских владений против своих немусульманских соплеменников. В числе турок, живших тогда в пограничных областях сама-нидского государства, были и люди, ознакомившиеся с мусульманской культурой; турок по происхождению был знаменитый арабский философ X в. Фараби. Во время борьбы между Саманидами и Караханидами огузы были то на одной, то на другой стороне; в начале XI в. они перешли в государство газневидского султана Махмуда. Персидские историки того времени проводят различие между первыми, совершенно неорганизованными пришельцами и более организованной силой потомков Сельджука„ которые были уже «эмирами-завоевателями», а не только пастухами, как их предшественники 14. Первые могли причинять владениям Газневидов и других династий только экономический ущерб своими грабежами, эти грабежи захватили огромный район, но не вызвали никаких политических перемен; кочевники переходили с места на место, нигде не оставляя гарнизонов, не восстанавливая разрушенных городов, не стараясь уничтожить существовавшие государства и заменить их своим собственным. С другой стороны, потомки Сельджука уже после своих первых побед в Хорасане при газневидском султане Массуде, сыне Махмуда, начали при-
11 Закария Казвини, II, 394 и сл.; этот же рассказ, но без христианских тенденций имеется и у Бируни (Ал-Асар ал-бакийа, изд. Захау, 264); быть может, рассказ Бируни следует считать источником для Казвини, который, вероятно, внес туда впоследствии христианскую тенденцию. Ср. также Магдиаг1, Копгапеп, Б. 101.
12 Бируни, Ал-Асар ал-бакийа, изд. Захау, 296. <Ср. Толстое, Новогодний праздник.}
13 ВагИюЫ, КЬ,№йНгт, Б. 974; <наст. изд., т. III, стр. 545>.
14 Бейхаки, изд. Морлея, 584.
Лекция VI
93
сваивать себе права государей, вводить свои имена в хутбу, читавшуюся по пятницам в мечетях, и чеканить их на монетах, хотя при этом в первое время не заботились о единстве государственной власти. Как империя турок в VI в., так и государство потомков Сельджука в XI в. было основано двумя братьями, в последнем случае внуками Сельджука; в одно и то же время имя одного брата читалось в хутбе и чеканилось на монетах в Ни-шапуре 15, имя другого — в Мерве 16. Только постепенно ими была усвоена идея единодержавия. Замечательно, что при турецких завоевателях впервые появился на монетах, чеканившихся в Хорасане, древнеиранский титул шаханшах; ни Саманиды, ни Газневиды не употребляли официально этого титула, оставаясь правоверными мусульманскими эмирами, подданными халифа, и отклоняя от себя всякое подозрение в желании воскресить домусульманские государственные традиции; шаханшахами называли себя только правившие в Багдаде и Западной Персии шииты Бунды. По мере своего движения на запад потомки Сельджука обратились из шаханшахов в «султанов ислама». Слово султан получило при них более определенное значение, чем оно имело прежде; так стали теперь называть только верховных, независимых государей; вассальным и удельным князьям были присвоены титулы мелик и шах. Мусульманский мир представляли себе как одно целое, во главе которого стоят халиф как глава религии и «султан ислама», которому халиф вручает всю светскую власть. Замечательно, что в своих государственных стремлениях потомки Сельджука встретили меньше всего сочувствия со стороны своих соплеменников, пришедших в Иран раньше их. На требование признать власть потомков Сельджука эти огузы ответили резким отказом и могли быть принуждены к повиновению только силой 17.
