Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов Том 5 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
10 Об этом селении см. Бартольд, Историке-географический обзор Ирана, стр. 146.
11 Таковы приведенные в том же томе списки слов грузинских и мингрельских (Эвлия Челеби, Сийпхат-наме, II, 319, 359).
12 Очевидно, здесь не может быть речи об известном Махане в Южной Персии, в области Керман.
13 Об этом эпизоде упоминается как в первой редакции официальной истории, принадлежащей Низам ад-дину Шами и составленной при жизни самого Тимура (рук. Брит. муз. Аа. 23980, л. 1136), так и в более известном труде Шереф ад-дина Йезди (I, 742),
14 В таком же значении слово Эльбурз употребляется и у Эвлия Челеби (Сийахат-наме, II, 293). У Низам ад-дина Шами прибавлено еще:'«на расстоянии 5 фарсахов (г. в; 30—40 верст) от берега моря».
15 В-аншвю, Viaggi, II, 109а. Известие Барбаро приводится' также в книге Е. Вейденбаума Путеводитель по Кавказу, стр. ИЗ.
К вопросу о происхождении кайтаков
373
сказа современника Барбаро, русского купца Афанасия Никитина 16, видно, что по крайней мере глава кайтаков (Халиль-бек) носил мусульманское имя и был шурином ширваншаха. Когда русское судно на пути из Астрахани в Дербент около Тарков было выброшено на берег, то экипаж был захвачен в плен кайтаками, но потом Халиль-бек, по просьбе ширваншаха, добровольно отпустил всех пленных в Дербент.
У самих кайтаков не сохранилось древних преданий о происхождении кайтацкого народа. Рассказ о принятии кайтаками ислама еще при Абу Муслиме (VIII в. н. э.), о происхождении кайтацких владетелей — уцмиев — от арабского эмира Хамзы, поставленного Абу Муслимом 17, и о происхождении титула уцмиев от арабского слова исмй 'именитый' (исм 'имя'18) носит на себе все признаки очень позднего книжного вымысла. Первым уцмием, о котором говорят исторические известия 19, должен быть признан, по-видимому, Султан-Ахмед, умерший в 996/1587-88 г. Ему приписывается основание селения Маджалис (арабское множ. число от слова маджлис 'заседание', 'собрание'), куда приходили жители окрестных деревень для совещания о своих делах; им же был составлен и предложен к руководству казням свод постановлений местного обычного права, в чем дагестанский историк видит «большую дерзость»20. Султан-Ахмеду наследовал его сын Мухаммед; в начале XVII в. уцмием был уже сын Мухаммеда Рустем; в рассказе о военных действиях между персами и турками уцмий Рустем упоминается как ревностный союзник шаха Аббаса, щедро вознагражденный шахом за помощь, оказанную при взятии персами Дербента 21 (1606 г.). Рустем правил долго; в 1638 г.,
16 Приводится в книге Е. И. Козубского (История Дербента, стр. 51).
17 Все это рассказывается уже в Дербенд-нйме Мухаммеда Аваби (91). Время составления этого труда в той редакции, которая дошла до нас, не установлено, но, во всяком случае, он составлен не позже XVII в., так как рукопись Имп. Публ. б-ки Dorn 541 датирована 1099/1687-88 г.
18 Об этом, например, Дагестани, Китйб-и Асйр-и Дйгистйн, 34 (см. след. прим.).
19 Мы пользуемся книгой Асйр-и Дйгистйн («Следы прошлого в Дагестане»), составленной кюринцем Мирзой Хасаном-эфенди на азербайджанском наречии и напечатанной в Петербурге в 1312/1894-95 г. на средства бакинского миллионера Тагиева (однако цензурное разрешение имеет дату 5 августа 1902 г.). Главным источником Хасана-эфенди была книга Гулистйн-и ирам («Райский цветник») чиновника русской службы Аббас-кули Бакинского, составленная в 1841 г. на персидском языке и переведенная в 1844 г. на русский язык. Экземпляров персидского подлинника я не встречал; русский перевод сохранился в одной рукописи Тифлисской публичной библиотеки. (Русский перевод издан в 1926 г.; см. Бакиханов, Гюлистан-Ирам. О Китйб-и Асйр-и Дйгистйн и ее авторе см. наст, изд., т. III, стр. 418.)
20 Дагестани, Китйб-и Асйр-и Дйгистйн, 64—66. В русских источниках составление такого свода приписывается уцмию Рустему, который относится к XII в. х.; ср. Вейденбаум, Путеводитель по Кавказу, стр. 110.
21 Дагестани, Китйб-и Асйр-и Дйгистйн, 75. О роли уцмия говорит и современник события, персидский историк Искендер Мунши, однако не упоминающий имени Рустема, но называющий кайтацкого владетеля только Уцмий-ханом. Рассказом
374
Статьи и рецензии
уже при шахе Сефи, он изменил шаху и вступил в сношения с султаном; шах тогда выдвинул против него шамхала Сурхай-Мирзу. Тогда же (по словам историка, в половине XI в. х., т. е. около 1640 г.) произошли смуты среди самих кайтаков; одному из представителей побежденной стороны, Хусейн-хану, удалось бежать в Сальяны и сделаться ханом Сальян и Кубы; он подчинился персидскому правительству и принял шиитство. В 1688 г. он начал войну с уцмием Али-Султаном и овладел кайтацкой областью, но потом Али-Султану с помощью шамхала удалось возвратить себе свои владения. Хусейн бежал в Кубу, где и умер 22.
Эти исторические известия, кажется, дают возмояшость удовлетворительно объяснить факт, что Эвлия Челеби встретил кайтаков значительно южнее той области, где они живут теперь и где они жили в XIV и XV вв. Но даже если предположить, что Эвлия Челеби описывает под названием кайтаков представителей какой-то другой народности, то и тогда остается любопытный факт, что в половине XVII в. в одной из местностей Закавказья среди мусульманского населения был народ, в языке которого сохранялись чисто монгольские слова для обозначения домашних животных (собака, лошадь, мул, бык, верблюд, свинья, курица) и животных, бывших предметом охоты (волк, заяц, белка, соболь, куропатка, перепел). В настоящее время таких следов монгольского языка среди кавказских наречий, насколько известно, уже нет.
