Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов Том 5 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Во всяком случае сообщения проф. Пельо показывают, что наука имеет право ожидать от синологов более точных и ценных, чем известные до сих пор данные, материалов для решения вопроса об этнографическом происхождении исторических кочевых народов. Ценных для истории выводов или, по крайней мере, устранения прежних ошибок можно ожидать и от успеха лингвистических исследований, после которых станут невозможными прежние, совершенно ненаучные лингвистические сближения. До сих пор считали возможным сближать слова хуннов или других старых ко-
10 Mikkola, Die Chronologie, S. 12.
11 Barthold, Сaghaniyan; <наст. изд., т. III, стр. 558—559.)
12 Marquart, Romanen, S. 71, Anm. 2.
3*"
36
Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии
чевых народов со словами современных турецких наречий, даже не ставя вопроса, могло ли данное слово в дайной форме относиться к древнему периоду. В работах Ширатори, например, для объяснения титула правителей одного из народов, известия о котором относятся к времени нашей эры, привлекается среднеазиатское слово бий, представляющее очень позднее видоизменение старого бек и не встречающееся нигде раньше XV в. Марк-варт для объяснения китайских известий о народе телэ в Монголии думал привлечь слово итилъ в смысле 'река' 13, тогда как это слово заимствовано из чувашского языка и не встречается ни у одного из других турецких народов, кроме татар, т. е. приволжских турок. Надписи и открытые в Средней Азии памятники старотурецкой религиозной литературы, может быть, дадут возможность поставить на научную почву вопрос о постепенном развитии словарного состава турецкого языка, также и о том, каким наречиям и каким местностям принадлежат те или другие слова. Если бы удалось открыть такие же древние памятники монгольского языка, то и работы по сопоставлению турецкого языка с монгольским, вероятно, по методам исследования приблизились бы к работам по индоевропейской и семитской филологии. До тех пор пока нет монгольских памятников древнее XIII в., история монгольского языка остается еще более темной, чем история турецкого 14.
Кроме привлечения древних памятников, история языков до некоторой степени может быть изучена посредством привлечения живых наречий. Во всех языках бывают примеры, что живое наречие сохранило древние формы, давно утраченные в литературном языке. Турколог и монголист и в этом отношении находятся в менее выгодном положении, чем специалисты по индоевропейской или по семитской филологии. Монгольские наречия, насколько мне известно, настолько сходны между собой, что не дают материала для каких-либо исторических выводов. Несколько большее разнообразие турецких наречий определяется уже тем, что турки расселились на гораздо большем пространстве; но и турколог, кроме большего числа сравнительно близких друг к другу турецких наречий, располагает только двумя резко обособленными турецкими языками, якутским и чувашским. Сопоставление этих языков с остальными турецкими наречиями может дать некоторый материал для выяснения истории языка и в связи с этим истории народа.
Якутский язык принадлежит народу, ушедшему на далекий север и не принимавшему после этого участия в общетурецкой исторической жизни; зато чувашский язык сохранился в бассейне Волги, в местности, куда шло переселение турок из Средней Азии, и есть основание полагать, что этот язык в средние века был гораздо более распространен, чем теперь.
13 Marquart, Die Chronologie, S. 95.
14 <0 предполагаемой монголоязычности киданьских памятников см. Таскин, Опыт дешифровки; ср. также Бартольд, Очерк истории Семиречья,—наст, изд., т. II, ч. 1, стр. 48, прим. 2.)
Лекция II
37
Арабские географы отмечают сходство между различными наречиями турок от печенегов в Южной России до соседей Китая и прибавляют, что на особом языке, непонятном для других, говорили болгары и хазары, жившие по среднему течению Волги; этот язык отличался также от языка финских народностей. В таком же положении находится теперь чувашский язык, ближе стоящий к турецким, чем к финским, но одинаково непонятный для турок и финнов. Волга носила и у болгар, и у хазар название Итилъ, что значит по-чувашски 'река'. Все это привело турколо-гов к заключению, что чувашский язык представляет остаток языка, на котором говорили прежде болгары и, вероятно, хазары.
О характере чувашского языка долго велись споры. Радлов еще считал этот язык продуктом смешения турецких элементов с финскими; впоследствии другие ученые старались доказать, что в чувашском языке сохранились утраченные в большей части турецких наречий остатки более древней стадии турецкого языка. К такому выводу пришел и последний исследователь этого вопроса, Поппе, напечатавший об этом статью в «Известиях» русской Академии наук 15. По мнению Поппе, чувашский язык принадлежит к той же группе языков, как турецкие и монгольские наречия, но не может быть отнесен ни к тем, ни к другим, а составляет особую, третью ветвь этой группы. Во время происходивших по этому вопросу в Ленинграде споров Поппе соглашался признать чувашский язык турецким, но остатком более древней стадии языка, когда монгольский уже успел отделиться, но еще не определились характерные свойства ныне известных письменных и живых турецких наречий 16.
