Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов Том 5 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
41 Ibid., Bd II, S. 121.
42 Табари, II, 1691,13.
43 <0 новых раскопках орхонского комплекса древнетюркских памятников см. Jisl, Vorbericht.y
44 См. теперь в особенности Kotwicz—Samoi'lovitch, Le monument iure, р. 84. <Об обряде трупосожжения у тюрков см. Киселев, Древняя история Южной Сибири,. стр. 509.>
45 <Ср. Liu Mau-tsai, Die chinesischen Nachrichten, Buch I, S. 9—10, 197, 464.>
Лекция 1
31
Я постарался в этой лекции изложить главные результаты исследования надписей и других памятников, оставленных первым по времени народом, называвшим себя турками. Остается рассмотреть, насколько эти результаты могут способствовать выяснению вопроса, какие из живших ранее народов находились в близком или более отдаленном родстве с этими турками и насколько факты жизни турецкого государства VI — VIII вв. могут способствовать выяснению дальнейших судеб турецкого народа. Этим вопросам будут посвящены следующие лекции.
32
II
Кроме тех причин, о которых я говорил в первой лекции, изучение ^истории турок и вообще среднеазиатских народов затрудняется еще крайне неравномерным освещением отдельных периодов. Если мы о каком-либо периоде и какой-либо стране для известного периода располагаем сравнительно подробными сведениями, то о том, какую жизнь вели тот же народ или та же страна раньше или после, часто приходится довольствоваться несколькими словами в каком-нибудь одном источнике. Между тем для понимания исторического процесса необходимо иметь возможность наблюдать этот процесс на всех стадиях его развития. При отсутствии сведений в источниках остается слишком много простора для произвольных догадок и предположений, что не может не причинять вреда интересам научной точности.
Орхонские надписи, как мы уже видели, представляют совершенно исключительное явление в истории граничивших с Китаем кочевых государств домонгольского периода. О государствах, возникавших в степи раньше турецкого государства VI—VIII вв., мы принуждены довольствоваться краткими сведениями китайских источников; сами народы сошли со сцены, не оставив нам даже слов своего языка.
Главным источником для решения вопроса, на каком языке говорил тот или другой народ, до сих пор считались приводившиеся китайскими историками, в транскрипции китайскими иероглифами, отдельные слова, преимущественно имена и титулы; на основании звукового произношения иероглифов решался вопрос, к какому языку принадлежит то и другое слово и как оно произносилось. Орхонские надписи дали материал для проверки таких выводов ученых, и результат оказался малоутешительным. Даже в тех случаях, когда исследователи имели дело с несомненно турецкими языками и когда предположения высказывались лучшими знатоками этих языков, эти предположения были довольно далеки от действительности. Почти накануне открытия ключа к надписям Радлов в нескольких работах, в том числе в предисловии к изданию Кутадгу билик, сделал попытку установить, на основании китайской транскрипции, значение и произношение ханских титулов Надписи показали, что многие из предполо-
1 Кутадгу билик, изд. Радлова, I, стр. ЬХ1У и сл. Кроме того, в особенности Радлов, Титулы.
Лекция II
33
жений Радлова были неосновательны, что китайские иероглифы, в которых он видел транскрипцию слова бек, передают слово бЫге, что слова щдыи 'блеск' в турецком языке того времени не было и вместо предполагавшегося Радловым а]дынльщ надо читать а/ Шцр1 и многое другое.
Из надписей также видно, что в некоторых случаях китайцы произвольно давали известному им народу то или другое китайское название, не имевшее ничего общего с тем названием, которое давал себе сам народ. Так, вместе с народом китай у китайцев постоянно называется народ хи; в орхонских надписях, также вместе с народом китай, выступает народ татабы; все европейские исследователи согласны, что хи китайских источников и татабы надписей — одно и то же, несмотря на полное отсутствие между этими словами какого-либо звукового сходства. Работа ученых затрудняется еще тем, что синологами, по-видимому, еще не вполне выяснено, как произносился тот или другой китайский иероглиф в то время, к которому относятся государства кочевников.
Попытки разгадать по китайским транскрипциям язык того или другого народа делались много раз, начиная с языка древнейшего из этих народов, хуннов, основавших сильное государство на границах Китая во II в. до н. э. и впоследствии передвинувшихся в Европу, где они особенно прославились в V в. н. э. Обыкновенно хуннов считали и считают турками, тем более что сами китайцы называют турок VI в. потомками хуннов. Из попыток установить турецкое произношение слов языка хуннов, встречающихся в китайских источниках, особенно известна попытка японского профессора истории Ширатори 2; как малоудовлетворительна была эта попытка, видно уже из того, что сам проф. Ширатори впоследствии отказался от предложенных им сближений и пришел к выводу, что те же слова хуннов лучше объясняются при помощи тунгусских языков 3.
Более несомненным считалось тунгусское происхождение следующего по времени кочевого народа, господствовавшего в Восточной Монголии, имя которого нам известно только в китайской транскрипции — сяньби 4; они упоминаются как восточные соседи и враги хуннов, занявшие их место в Монголии в конце I в. н. э. и впоследствии основавшие, как и хуяны, несколько династий в северных областях собственно Китая. В противоположность хуннам, сяньбийцев, кажется, не считал турками ни один из писавших до сих пор исследователей; между тем в китайской литературе, как сообщил проф. Пельо в своей лекции, прочитанной в Ленинграде, сохранился словарь сяньбийского языка, не оставляющий сомнения в том, что этот язык был турецким. Факт, сообщенный Пельо, имеет большое зна-
