Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов Том 5 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Своеобразную особенность туркмен составляли крепости, в которых они дольше других жителей Туркестана оборонялись от русских завоевателей. Возбуждался вопрос, могли ли вообще быть крепости у кочевников. Обыкновенно кочевники пользовались для защиты от нападения силь-
9 <В. В. Бартольд имеет в виду ограничение деспотической власти местных правителей.)
10 <В 1928 г.>
15*
228
История турецко-монгольских народов
него врага обширностью своей территории и быстротой передвижения; никакая крепость не могла бы укрыть главное богатство кочевников — их стада. Крепости в степях обыкновенно строились культурными завоевателями, например узбеками и русскими; узбецкие крепости, кроме того, строились главарями отдельных родов для защиты своей власти и для захвата нужной для орошения пашен воды. В Туркмении крепости строились и хивинцами; хивинцами была построена крепость, названная потом по имени туркменского предводителя Коушут-хана, составившая впоследствии ядро русского Мерва. Иногда туркмены приспосабливали для оборонительных целей старые крепости, например Байрам-Али, около Мерва. Все же те большие крепости, с которыми имели дело русские, были, по-видимому, построены туркменами.
В то же самое время, когда Западный Туркестан переходил во власть русских, населению Восточного (Китайского) Туркестана удалось на время освободиться от китайского владычества и создать независимую турецкую государственность. Для самого населения это не было счастием; кровавая борьба с китайцами сопровождалась такой же кровавой борьбой между отдельными мусульманскими народностями, предводителями и претендентами 11. Культурная отсталость Кашгарии, наиболее отдаленной от европейской культуры части мусульманского мира, делала совершенно невозможным создание государственности, которая бы по условиям экономической и духовной жизни удовлетворяла современным требованиям. Вполне правдоподобен рассказ туземного историка о том, как население радовалось восстановлению в 1877 г. китайского господства. «Все были вне себя от радости, им казалось, что вернулись к жизни их умершие родственники, и предки». Борьба велась только под знаменем ислама; национального самосознания не было; жители называли себя по имени своего города: кашгарлык, пгурфанлык и т. п.; кроме того, были термины пгаранчи (собственно «земледельцы», так называли колонистов, переведенных китайцами в XVIII в. из Кашгарии в долину Или) и думане (мусульмане, вероятно, турецкого происхождения, но говорящие по-китайски). После усмирения восстания часть кашгарлыков, таранчей и дунган ушла в Россию; в Советской России они не совсем удачно присвоили себе название уйгуры: исторические средневековые уйгуры никогда не доходили так далеко на запад; кроме того, еще в настоящее время есть уйгуры, живущие в пределах Китая, около городов Ганьчжоу и Сучжоу, исповедующие, подобно средневековым уйгурам, не ислам, а буддизм и только в XVIII в. заменившие уйгурскую письменность тибетской.
Как в единственном самостоятельном турецком государстве, Турции, так и среди турецких народностей России (теперь СССР) поставлена задача усвоения европейский культуры и создания национальной школы европейского типа, низшей, средней и высшей. В дореволюционной России
11 <См. выше, стр. 192.)
История турецко-монгольских народов. 6
229
ставился только вопрос о привлечении туземной молодежи в русскую» школу; первым русским деятелям казалось, что оседлое население, как более культурное, подготовлено для этого лучше, чем кочевое; жизнь опровергла это предположение; казаки поступали в русские учебные заведения в большем числе, чем «сарты». Когда после революции был поднят вопрос о школьном преподавании на родном языке, то в первое время казалось, что таковым может быть только так называемый «тюркский» литературный язык, т. е. несколько видоизмененный, под влиянием живых наречий, чагатайский. Впоследствии восторжествовал принцип национального размежевания, с которым связано допущение в школу большего числа языков и наречий. В Турции и в некоторых советских республиках (в Азербайджанской и отчасти Татарской) уже теперь признается возможным переход к преподаванию даже в высшей школе на местном языке; большей части турецких народностей СССР еще долго придется довольствоваться, по крайней мере в высшей школе, русским языком преподавания 12.
12 <0 национальной культуре и национальной интеллигенции в республиках Средней Азии и Закавказья см. Гафуров, Строительство коммунизма и национальный вопросу
СТАТЬИ И РЕЦЕНЗИИ
233
ПИЗАНЕЦ ИСОЛ1
В китайской «Истории династии Юань» (Юанъ-ши) мы между прочим находим биографию вельможи Ай-се, происходившего из Фулина (Константинополя). Ай-се начал служить монгольским императорам при Гуюке; он пользовался общим уважением за свою правдивость и не боялся в глаза упрекать государя. В 1263 г. Хубилай поручил ему управление астрономическим и медицинским департаментами Западного края (Си-ю). Вскоре после 1276 г. он был отправлен с поручением в Персию, к ильхану Аргуну; по возвращении оттуда был назначен членом правления Чун-фу-сы (которому подлежали дела местных христиан), академии ученых и комитета составления государственной истории; он получил титул фулин-вапа, т. е. фулинского князя. По словам китайского историка, он знал языки всех народов западных стран и был сведущ в астрономии и медицине; по-видимому, он был противником астрологии, так как в 1307 г., при вступлении на престол нового императора (после смерти Тэмура), наотрез отказался от составления гороскопа. Если не предполагать хронологической ошибки со стороны автора Юанъ-ши, то приходится заключить, что Ай-се служил монгольским императорам в течение 80 лет.
