Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов Том 5 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
11 <Об интерпретации В. В. Бартольдом данных карты Рената см. наст, изд., т. II, ч. 1, стр. 527, прим. 3; подробнее о Ренате и его карте см. Макшеев, Карта Ре-ната.у
222
6
В начале XVII в. государственная власть на всем протяжении от Каспийского моря до границ собственного Китая еще находилась в руках турецких народностей, воевавших между собой; только на крайнем западе, в Туркмении 1 и Хорезме, приходилось считаться с притязаниями усилившейся в то время династии Сефевидов в Персии. Первый более решительный удар извне последовал с востока, со стороны калмыков; под власть сначала калмыков, затем китайцев перешла Кашгария вместе с соседними степями. С последних лет XVII в., в царствование Петра Великого, начинается более последовательная политика России, хотя вначале не особенно успешная. Даже на границе между Сибирью и Средней Азией Россия в XVIII в. ограничилась устройством укрепленной линии от устья Яика вверх по этой реке, оттуда к Тоболу, Ишиму и Иртышу и вверх по Иртышу до Усть-Каменогорска. Еще в 1830-х годах была речь о дальнейшем усовершенствовании этой оборонительной линии на границе со степью. Попытка привести в русское подданство узбецкие ханства не имела успеха, хотя эти ханства переживали в то время период крайней политической слабости. В противоположность сильной власти, установленной, хотя и крайне жестокими средствами, в XVI в. Абдулла-ханом, мы с XVII в. видим усиление узбецкой родовой аристократии в ущерб ханской власти; главари отдельных родов становятся самостоятельными, иногда наследственными правителями отдельных областей, только номинально признавая над собой власть ханов, правивших в Бухаре. В Хорезме ханская власть в XVIII в. потеряла всякое значение; за немногими исключениями ханы были только подставными лицами. Людям не ханского происхождения, в руках которых была фактическая власть, для удовлетворения требования формальной законности было необходимо иметь при себе мнимых ханов из потомков Чингиз-хана. Такие лица иногда приглашались из степи, обыкновенно занимали престол только короткое время, отсылались обратно (иногда они уходили сами) и заменялись другими.
Узбецкие родовые деления не были постоянной величиной. Сперва как в Бухарском, так и Хивинском ханстве считалось всего 32 рода; из них главными признавались обыкновенно четыре, иногда только три, причем
1 <В первом издании явная опечатка — «Туркестане».)
История турецко-монгольских народов. 6
223
в различных источниках приводятся различные названия. Возникали и новообразования, как показывают названия emu урук ('семь родов'), онг и сол ('правые' и 'левые') и т. п. В отдельных областях главарям отдельных родов удавалось утвердить свою власть на долгое время; сюда относится род кенегес в Шахрисябзе и в особенности род катаган в северной части Афганистана. В 30-х и 40-х годах XIX в. Мурад-бек катаган-ский управлял из Кундуза целым государством, в состав которого входили области по обе стороны Аму-Дарьи; название Катаган сохранилось до сих пор за соответствующей провинцией Афганистана. Родовые деления постепенно становились более мелкими, и число их увеличивалось; со второй половины XVIII в. официальное число родов было уже не 32, а 92. Мы можем приблизительно установить, когда произошла эта перемена. В 1756 г., при вступлении на престол в Бухаре первого хана из династии Мангытов, Мухаммед-Рахима, еще считалось 32 рода; преемник Мухаммед-Рахима, аталык (ханского титула он не носил) Даниял-бий, в 1781 г. говорил русскому посланцу Бекчурину о 92 родах.
Благосостояние Туркестана разрушилось в XVIII в., во-первых, междоусобной борьбой среди узбецких родов; особенное значение имела борьба между мангытами и кунгратами, причем мангыты одержали верх в Бухаре, кунграты в Хиве, вследствие чего возникли ханские династии; во-вторых, происходила борьба между узбеками и образовавшейся в период узбецкого владычества замкнутой аристократией ходжей, считавшихся потомками пророка. Помимо долговременного господства династий ходжей в Кашгарии, ходжам удавалось на короткое время отнимать власть в Туркестане у узбеков и казаков, например в Фергане и Ташкенте. Ходжи не причисляли себя ни к узбекам, ни к таджикам, ни к сартам. Слово сарт в доузбецкий период противополагалось слову турок, как название иранцев; при узбеках сартами, в противоположность узбекам, сначала в Хиве, потом также в Фергане, где в борьбе с ходжами узбеки образовали новую ханскую династию, стали называть прежнее оседлое население завоеванных узбеками областей. В Хиве деление жителей на узбеков и сартов имело и политическое значение; в Фергане политическими противниками сартов были в XIX в. кипчаки, считавшиеся одним из узбецких родов, но, по всей вероятности, среди них были казаки, и впоследствии они теснее примыкали к казакам и киргизам, чем к узбекам. По мере перехода узбеков к оседлости бытовые различия между сартом и узбеком теряли значение и в этом отношении сарту чаще стали противополагать казака.
Наконец, культурные земли в XVIII в. при ослаблении государственной власти стали разоряться набегами кочевников, особенно казаков и туркмен. В Хорезме подверглась полному разорению даже столица, Хива; в Бухарском ханстве столица сохраняла свое значение, но был совершенно разорен и на некоторое время даже перестал существовать Самарканд.
