Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Еще до утверждения османского господства на Черном море, вероятно, появилось турецкое название Кара-дениз ^Черное море' и постепенно вытеснило греческое «Понтос». По мнению И. Г. Мордтмана, это «несомненно название, которое дало ему турецко-татарское население
(Ислам на Черном море)
665
на Черном море». В западноевропейских источниках в XIII в. появляется сперва обозначение «большое море» (лат. Mare majus, итал. Маге Maggiore, франц. Мег Majeure); греческое «Mavri thalassa» появляется впервые в документе, содержащем договор между Византией и Венецией в 1265 г., латинское Mare nigrum — лишь в 1338 г. Кара должно здесь, собственно, означать не 'черное', а 'большое, могучее, страшное'. Лишь позднее турки, т. е. османы, в противоположность к Кара-дениз, назвали Средиземное и в особенности Мраморное море Ак-дениз. Вряд ли все изложенное вполне достаточно для того, чтобы <объяснить> исчезновение общераспространенного как в европейской, так и в мусульманской литературе «Понтос». Без великой империи османских султанов турецкое «Кара-дениз» и его переводы вряд ли могли получить всеобщее распространение; следует напомнить, что в европейском мире значительно более отдаленное Каспийское море как в западноевропейской, так и (носле Петра Великого) в русской литературе до сих пор сохранило свое древнее греческое название по народу, который бесследно исчез еще зо походов < Александра Македонского>.
СТАТЬИ ИЗ «ЭНЦИКЛОПЕДИИ ИСЛАМА»
669
БАРМАКИДЫ
Бармакиды — персидский род, из которого произошли первые персидские министры халифата. Бармак, как сообщают, означало не личное имя, а сан наследственного верховного жреца в храме Наубехар около Балха. Во владении этой же семьи находились и принадлежавшие храму земли; эти поместья охватывали будто бы область размером около 1568 кв. км (8 фарсахов в длину, 4 фарсаха в ширину; немного больше, чем княжества Липпе и Шаумбург-Липпе вместе). Эти земельные владения или часть их Бармакиды сохранили и позднее; о «большом и богатом» селении Раван к востоку от Балха говорится, что оно находилось во владении Яхьи б. Халида (Якут, Му*джам, II, 742). Как показывает название (санскр. nova uihara *новый монастырь'), этот храм был буддийским монастырем; в качестве такового он описывается еще в VII в. н. э. китайским паломником Сюань Цзаном (пер. Жюльена, I, 30 и сл., также Жизнеописание Сюань Цзана, пер. Жюльена, 64); даже некоторым арабским географам, как Ибн ал-Факиху (322), было известно, что Наубехар был предназначен для поклонения идолам ("ибадат <ал-аусан), а не для поклонения огню; описание, данное Ибн ал-Факихом, не считая некоторых явных преувеличений, также полностью соответствует устройству буддийской вихары. По понятным причинам персы стремились связать почитаемый род персидского происхождения с традициями сасанидского царства; буддийский монастырь был превращен в храм огня (ср., напр., Якут, МуЮжам, IV, 819 и сл.), его основание приписано персидским царям древности, его верховные жрецы объявлены потомками министров сасанидской державы (Низам ал-мульк, изд. Щефера, текст, 151). Эти представления, которые в позднейшей литературе получили всеобщее распространение п влияние которых испытали как местная традиция (Фаза'ил Балх — в кн.: Schefer, Chrestomathie persane, t. I, р. 71), так даже и современная наука (Browne, А Literary History, vol. I, р. 257), не обязательно должны были появиться только при Харуне ар-Рашиде. Вполне возможно, что уже Ибн ал-Мукаффа\ как перс, выдвинул такого рода утверждения. Его современник Халид, конечно, совсем не обладал при Абу-л-Аббасе и Мансуре такой же властью, как позднее Яхья при Харуне, однако его положение, выгоды от которого, благодаря его щедрости, извлекла вся его семья (Ибн ал-Факих, 317), было все же доста-
670
Статьи из «Энциклопедии ислама»
точно блестящим, чтобы повлиять на преобразование национальных преданий в пользу Бармакидов.
Наубехар, согласно Балазури (409), был разрушен при Му'авии, по-видимому скоро после 42/663-64 г. (ср. Marquart, Eransahr, S. 69); однако Табари (II, 1205) заставляет туземного князя Низака еще р. 90/708-09 г. молиться в Наубехаре. О судьбе последнего Бар-мака, отца Халида, и его предшественников мы имеем лишь легендарные известия. Даже Иби Халликан уже не мог установить, принял ли Бармак когда-либо ислам. По Иби ал-Факиху (324), Халид был сыном этого Бармака и одной из дочерей князя Саганиана. Табари (II, 1181) сообщает о походе Кутейбы б. Муслима против восставшего Балха в 86/705 г.; жена верховною жреца находилась будто бы среди пленных и провела одну ночь с братом Кутейбы Абдаллахом, в эту ночь забеременела от пего Халидом и на следующий день была отпущена па свободу вместе с прочими пленными. То, что Табари добавляет о происхоящении этого рассказа, показывает, что оя был выдуман сыновьями Абдаллаха не для того чтобы, как обычно полагали, оказать персам честь арабской генеалогией, а для того, чтобы арабская семья могла приобрести выгоды родства с влиятельным любимцем халифа. Однако вполне возможно, что при создании этой легенды год рождения Халида был вычислен приблизительно верно; в качестве года его смерти приводится 165/781-82 г.; следовательно, ему должно было быть около 75 лет. Сообщается, что его отец Бармак был сведущ как в астрологии и философии, так и в медицине и вылечил царевича Масламу б. Абд ал-Мелика от какой-то болезни (Табари, II, 1181). Этот последний факт говорит о том, что Бармак со своей родины перебрался ко двору халифов; по более поздним известиям, это произошло еще при умершем в том же 86/705 г. Абд ал-Мелике. Позднее он, видимо, вернулся на свою родину; сообщается, что в 107/725-26 г. он по поручению наместника Асада б. Абдаллаха восстановил разрушенный Балх (Табари, II, 1490).
