Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
19 <В архивном экземпляре явная опечатка: издать; в 1-м изд. исправлено. >
20 В. Соловьев, Магомет, стр. 19. 21 Там же, стр. 47.
646
Статьи и рецензии
вательно, самый совершенный из пророков, он не мог допустить, что были другие пророки выше него, и потому постепенно должен был прийти к отрицанию идеи богочеловечности вообще. При жизни самого Мухаммеда и скоро после него в Аравии появились более смелые вероучители, требовавшие божеских почестей для себя и для других; так называемое отпадение от ислама арабских племен после смерти Муха*м-меда всецело было связано с такими движениями, а не с реакцией языческих культов. Один из эпитетов бога — рахман ('милосердный') — придавался двум вероучителям: Мусейлиме в юго-восточной Аравии, в Йемаме, и Асваду22 в Йемене; одного называли рахманом йемамским, другого — рахманом йеменским. Одним из йеменских евреев вскоре после смерти Мухаммеда было создано учение о божественности халифа Али при жизни этого халифа; его последователи еще много веков спустя помещали Али в грозовых тучах, называли молнию его бичом, гром — его голосом. Пример того же Мусейлимы показывает, что и в Аравии, несмотря на чувственность араба, был возможен иной взгляд на половые сношения, чем взгляд Корана: Мусейлима допускал для своих последователей половые сношения только как средство приобрести мужское потомство; после рождения сына общение между мужем и женой должно было прекращаться и могло возобновиться только в случае смерти сына, до рождения другого.
Несомненно, что разрыв с христианством способствовал примирению между Мухаммедом и корейшитами, переходу на его сторону его 6ые-ших врагов и почти бескровному занятию Мекки. Опыт Медины показал, что вводившиеся исламом гражданские порядки уже не представляли ничего непримиримого с интересами корейшитских купцов; языческие религиозные верования их мало интересовали; к тому же новая вера сохраняла за ними прежние экономические выгоды. Уже в первое время после переселения в Медину, задолго до примирения с корейшитами, Мухаммед объявил Ка'бу тем местом, куда должны обращаться верующие во время молитвы; паломничество к Ка'бе было вменено в обязанность всем мусульманам; по договору с корейшитами ключи Ка'бы остались и до сих пор остаются во владении того же рода, которому принадлежали в VII в. Не столько ради корейшитских купцов, сколько ради массы паломников был допущен компромисс если не в религиозных верованиях, то в религиозных обрядах; было сохранено почитание черного камня, вделанного в стену Ка'бы; о его первоначальном значении и о его отношении к изображению бога Хубала, стоявшему в середине храма, мы не имеем точных сведений. Противоречие между этим остатком фетишизма и строгим единобожием сознавалось и мусульманами: халифу Омару, в котором по преимуществу видели совесть мусульманской общины, было приписано обращение к черному камню: «Я знаю, что ты только камень и не можешь приносить ни пользы, ни вреда;
22 < В архивном экземпляре и 1-м издании ошибочно: Асверу.>
<(0 Мухаммеде)
647
если бы я не видел, как тебя целовал пророк, я не стал бы тебя целовать».
Разрыв между Мухаммедом и христианством, несомненно, имел печальные последствия для ислама как религии, но без такого разрыва ислам едва ли выполнил бы свое историческое назначение. Борьба между Византией и Персией окончилась к этому времени в пользу Византии; объединение Передней Азии под властью языческих персидских царей оказалось невозможным, но и Византия была настолько ослаблена борьбой, что не могла использовать свою победу, объединить под своей властью области империи Александра Македонского, приобщить персидский народ к христианской культуре и покончить с устарелыми языческими верованиями и устарелым сословным строем. Независимо от политических условий историческое христианство того времени не могло объединить народы23 Передней Азии для общей культурной работы, каковы бы ни были внешние успехи его распространения. Победоносная Византия воспользовалась своим торжеством для беспощадного преследования евреев и еретиков; к тому же результату привело бы торжество всякого другого вероисповедания; возвращение к таким началам, которые могли бы установить внешний мир между христианами и евреями и между различными христианскими вероисповеданиями, было исторически невозможно; если бы Мухаммед сохранил верность христианским началам, он создал бы новую христианскую секту, которая в этом отношении не имела бы никаких преимуществ перед другими. Создав новую веру, Мухаммед был менее связан традициями от того периода, когда все исповедники единобожия казались ему одной религиозной общиной; он сохранил сравнительную терпимость к чужим религиям; мусульманам было предписано вести войну со всеми немусульманами, но при этом требовать от них только подчинения мусульманской власти и уплаты дани; на этих условиях евреи, христиане и даже язычники-зороастрийцы могли жить по своей вере и пользоваться защитой законов. Новая вера создала внешнюю силу, которая оказалась в состоянии покончить с последней языческой империей Передней Азии, уничтожить в Персии искусственно поддерживавшийся устарелый сословный строй, вывести персидский народ на более широкий исторический путь и в то же время освободить восточнохристианские вероисповедания от притеснений со стороны византийского православия. Под властью ислама оказалась впоследствии возможной та совместная культурная работа мусульман, христиан различных вероисповеданий, евреев и язычников, которая представляет характерную особенность жизни Передней Азии в лучший период мусульманской культуры. Временный переход господства в отдельных областях в руки представителей византийского православия или западноевропейского католичества заставлял даже христиан вспоминать с сожалением о господстве представителей ислама.
