Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
11 <В архивном экземпляре и 1-м издании: Ванб-ал-Лат.>
12 <В архивном экземпляре: переводимой; в 1-м издании: переводимой [как].>
Статьи и рецензии
Афины'. Изображения божеств потому были не статуями в полном смысле слова, но кусками камня, может быть с грубо вытесанными чертами человеческого лица. Какое место среди почитавшихся в Ка'бе изображений занимал черный камень, культ которого был сохранен исламом, до сих пор не вполне выяснено.
В науке до сих лор, кажется, еще не.был отечен факт, что, и по Корану и по преданию, культ Аллаха, в противоположность культу идолов, проявлялся главным образом во время морских путешествий!3. В Коране несколько раз говорится, что люди, когда их настигает буря на море, призывают Аллаха и дают обет искренно служить ему, но, когда они благополучно высаживаются ма берег, забывают о своем обете и снова начинают служить идолам. Тексты Корана объясняются и дополняются рассказом предания об одном из врагов Мухаммеда — Икриме. Икрима после сдачи пророку Мекки бежал в Йемен и оттуда хотел переправиться на корабле в Абиссинию. Владелец корабля обратился к нему со словами: «Раб божий, не всходи на мой корабль, пока ты не признаешь бога единым и не откажешься от почитания других божеств: я боюсь, что, если ты того не сделаешь, мы погибнем вместе с кораблем». Икрима спросил: «Разве никто не всходит на корабль, пока не признает бога единым, не откажется от почитания других божеств?». Получив утвердительный ответ, Икрима решил, что «бог наш на море» есть и «бог наш па суше», принял ислам и возвратился в Мекку.
Морское сообщение Аравии с противоположным берегом Красного моря находилось, таким образом, в руках приверженцев единобожия, вероятно христиан; но требованию владельцев кораблей язычники, отправляясь в морское путешествие, произносили формулу единобожия и отречение от идолов; во время бури, под влиянием страха, даже неверующие обращались с молитвой к Аллаху — владыке моря. Самому Мухаммеду предание не приписывает морских путешествий, пе говоря даже о том, чтобы он ездил к морскому берегу. В Коране обращают па себя внимание яркие картины моря; Мухаммед живо представлял себе, как корабли с шумом рассекают волны, чтобы доставлять людям товары, как во время бури поднимаются волны одна над другой, а над ними тучи расстилают густой мрак и человек едва может видеть собственную поднятую руку. Эти картины тем более заслуживают внимания, что арабы вообще, как показывает их поэзия, мало обращали внимания на море; в других случаях картины природы в Коране.не отличаются ни яркостью, ни разнообразием и в иных отношениях стоят ниже тех картин, которые мы находим у арабских поэтов. Нет, однако, основания полагать, что Мухаммед знал море не только с чужих слов. По-арабски «море» и «большая река» обозначаются одним и тем же словом¦— бахр; этим объясняются слова Корана, непонятные в переводе, что существуют два моря:
13 < Подробнее см. Бартольд, Коран и море.>
<0 Мухаммеде}
639
в одном вода приятная на вкус, в другом — горько-соленая; по обоим плывут корабли и везут людям съестные припасы и предметы одежды. Мухаммед, очевидно, слышал о судоходстве на Красном море и на Евфрате; арабское слово в значении «приятный на вкус» сходно с названием реки Евфрат.
Если сам Мухаммед не видал моря, то с морем хорошо ознакомились тс из <его> приверженцев, которые нашли убежище в христианской Абиссинии, когда в Мекке началось гонение против пророка и новой веры. В истории Аравии до Мухаммеда мы видим только один приме]) религиозного гонения, причем и ото гонение было вызвано не борьбой между туземным язычеством и чужой религией, но борьбой между христианством и еврейством; йеменский царь, принявший еврейство, подверг мученической смерти часть граждан города Иеджрана; мученики, по мусульманской легенде до 25 ООО, были брошены в ров и там перебиты. Об этом гонении упоминает и Мухаммед в Коране, причем решительно становится на сторону христиан, против евреев.
До Мухаммеда в Мекке выступали отдельные приверженцы единобожия, не подвергавшиеся никаким преследованиям; Мухаммед отличался от них тем, что видел в единобожии условие спасения не только для себя лично и для отдельных людей, которые бы пожелали к нему присоединиться, но прежде всего для своего рода и племени. Под влиянием болезненных припадков и видений, вызванных, по всей вероятности, страхом перед судом божьим за свои грехи и грехи его племени, ему казалось, что Аллах избрал его своим орудием для предостережения его соплеменников против угрожавшей им кары божьей. Такое понимание пророческой миссии соответствует как еврейским, так и христианским идеям, но, по представлению евреев, возмездие, о котором возвещал или против которого предостерегал пророк, должно было последовать еще на земле; для христиан же на первом месте стояла идея, имевшая для евреев только второстепенное значение, о загробном суде божьем над отдельным человеком и об общей участи мучеников 14 в день Страшного суда. Коран в этом отношении, несомненно, стоит ближе к христианству, чем к еврейству. Спорным остается вопрос, ожидал лк Мухаммед, подобно первым христианам, конца мира в близком будущем; во всяком случае, в Коране так часто и так много говорится о конце мира, о суде божьем, о загробном мире и о ничтожестве в сравнении с ним земной жизни, что новейшие исследователи имеют полное основание утверждать, что Мухаммед, вопреки прежнему мнению, больше подвергался влиянию христианских, чем влиянию еврейских кругов. Христианство, с которым мог ознакомиться Мухаммед, не было, конечно, христианством византийской церкви VII в.; ислам ближе всего стоит к так называемому иудействующему христианству секты эвиоиитов,
