Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
В 1910 г. Нёльдеке в своей книге 6 вопрос поставил 7 на лингвистическую почву. Путем сопоставления стилистических и синтаксических особенностей Корана доказывалось, что многие из своеобразных выраже-ний Корана не были известны арабскому языку ни до, ни после пророка. Таким образом, по выражению другого ученого, Беккера, получил филологическое подкрепление догмат о подлинности Корана, до тех пор больше принимавшийся на веру, чем научно доказывавшийся.
Кроме изучения Корана, для критики мусульманского религиозного предания и установления действительных условий, при которых возник и развивался ислам, необходимо изучить общие условия материальной и духовной культуры Аравии и вообще Передней Азии в эпоху Мухаммеда и первых халифов. Такой же метод, как известно, был применен с успехом при изучении истории первых веков христианства; вполне выяснено, какое значение для распространения христианства имели сначала условия жизни разбросанных по империи еврейских общин, потом, когда произошел разрыв между христианством и еврейством, — строй жизни всей империи. По отношению к исламу применению этого метода до сих пор только положено начало, главным образом статьями Лам-
4 <В 1-м издании здесь следует искажающая авторский текст вставка: (Иисуса Христа). >
6 <В архивном экземпляре и 1-м издании: не были.>
6 <В архивном экземпляре здесь оставлено свободное место внутри кавычек, предназначавшееся, очевидно, для названия книги. Речь идет о Noldeke, Neue Beitrage. Подготовитель 1-го издания предполагает, что имеется в виду 2-е издание I тома Noldeke, Geschichte des Qorans.>
7 <B архивном экземпляре и 1-м издании, видимо, опечатка: поставлен.>
<0 Мухаммеде}
633
менса, которому удалось опровергнуть маловероятное само по себе, но широко распространенное мнение прежних ученых, будто в Аравии возникла высокая духовная культура без всякой материальной основы.
Многими исследователями восточных религий, в том числе и ислама, сознавалась также необходимость более широкой постановки вопроса; понимающими, что такие факты мировой истории, как возникновение новой религии, не могут быть объяснены исключительно местными причинами, указывалось на такие знаменательные совпадения, как отмеченный покойным французским синологом Шаванном факт, что приблизительно в одно и то же время жили Конфуций, Будда и Пифагор, или факт, отмеченный недавно умершим русским исследователем буддизма О. О. Розенбергом, что время высшего расцвета буддизма в середине первого тысячелетия нашей эры было приблизительно тем временем, «когда в Европе началось распространение христианства среди северных язычников, когда в Аравии возник ислам, учение Мухаммеда». К сожалению, в этом случае, по недостатку материалов в источниках, еще трудно перейти от общих впечатлений и намеков к точным научным доказательствам, например проследить то влияние, которое могла оказать мировая империя Ахеменидов на появление, в одно и то же время, религиозных реформаторов в Индии, Китае и Греции; проследить значение походов Александра и установленных ими международных связей для распространения буддизма и для установления в Китае после ею политического объединения конфуцианства как государственной религии, наконец, проследить влияние персидской державы Сасанидов, все более становившейся центром всех мировых торговых и культурных сношений, на распространение буддизма, христианства и еврейства и на возникновение новых религий, сначала в самой Персии — манихейства, йотом в Аравии — ислама.
Несомненно, что возникновение и успех ислама лучше всего объясняются на фоне происходившей во всей Передней Азии политической и культурной борьбы между Византией и Персией, между христианством и язычеством. Перевес в политической и экономической борьбе в общем был на стороне персов: персидские войска большей частью одерживали победы над византийскими, и к Персии все больше переходило господство над путями мировой торговли на суше и на море. Зато в культурной борьбе христианство одерживало верх над своими противниками: христианами сделались не только сирийские арабы, подчинявшиеся Византии, но и арабы на Евфрате, вассалы персов. Борьба задолго до ислама распространилась и на арабский полуостров, особенно на его западное побережье, находившееся на морском торговом пути из Египта в Индию. Союзником Византии был абиссинский негус, старавшийся подчинить себе берег Аравии. С помощью византийского флота абиссинцы около 525 г. завоевали юго-западную область Аравии — Йемен; около 570 г. персами была снаряжена в Йемен морская экспедиция, --
634
Статьи и рецензии
абиссинцы были изгнаны, и Йемен оставался с того времени персидской провинцией до победы ислама. Тем не менее христианство успешно распространялось в Аравии с севера и с юга; в северной части Йемена был христианский город Неджран, по-видимому считавшийся независимым от персидского наместника; на караванном пути из Неджрана к берегу Евфрата, в области Йсмама8, яшло племя бену-ханифа, глава которого находился в вассальной зависимости от Персии, но вместе со своими соплеменниками исповедовал христианство. Христианские идеи не могли не коснуться родины Мухаммеда — Мекки, торгового города, через который проходил главный путь из Йемена в Сирию. Мекка принадлежала племени корейшитов; из того же племени, из рода бену-хашим, вышел Мухаммед.
