Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
По мнению А. А. Васильева, «испанские омайяды сыграли важную роль в установлении сношений восточных халифов с франкскими государями— ислама с христианством» (стр. 77); возникшие по этой причине сношения Пипина с халифом «подготовили почву» для посольств Карла (стр. 80). Дальше, однако, сам А. А. Васильев, на этот раз в полном согласии с источниками, утверждает, что первое посольство Карла к халифу было отправлено исключительно ради приобретения слона (propter elephantum bestiam) и не выполняло никакой дипломатической
20 Ибн Изари, изд. Дози, II, 53 и сл. По Ахбар маджму'а (102), ал-Ала вообще не был послан ал-Мансуром, но только получил от него (описывается даже способ пересылки) черное знамя. События правильнее, чем у Вейля, изложены у Дози, Histoire des musulmans d'Espagne, t. I, p. 366 sq.
21 Ср. данные о событиях в Африке при Мансуре после 765 г. у Ибн Изари> изд. Дози, I, 62 и сл.
22 Ср., например, деятельность Хариса ибн Сурейджа в Туркестане (Бартольд, Туркестан, ч. II, стр. 194 и сл.; <паст. изд., т. I, стр. 248 и сл.>).
438
Статьи и рецензии
миссии (стр. 84), т. е. не находилось ни в какой преемственной связи с посольством Пипина и не имело никакого отношения к политическим интересам франкского государства. По гипотезе А. А. Васильева, к которой нам еще придется вернуться, более широкая цель этих сношений — установление протектората Карла над Святой Землей — определилась уже во время пребывания послов Карла в Иерусалиме. Халиф пошел навстречу стремлениям Карла, ожидая от этого сближения политических выгод. Харун ар-Рашид «имел двух наиболее для него опасных внешних врагов: испанских омайядов и византийских императоров»; «у Карла были те же враги», и потому «сближение между Карлом и Харуном было выгодно для них обоих» (стр. 88 и сл.).
Остается, однако, неясным, в чем заключалась угрожавшая халифу опасность. Для Харуна, при котором даже Кайраван фактически был независим от халифата, Испания была еще более далекой страной, чем для его деда. Борьба с Византией давно уже приняла характер пограничной войны, без каких-либо завоевательных предприятий с той или другой стороны; при Харуне арабы не потерпели в этой войне, насколько известно, ни одной сколько-нибудь значительной неудачи. А. А. Васильев замечает, что «с года вступления Харуна на престол, т. е. с 786 г., по 800—801 год, о котором идет речь теперь, арабы ежегодно нападали на византийские владения» (стр. 89). Казалось бы ясным, что если эти нападения могли кому-нибудь внушать беспокойство, то византийскому, а не арабскому правительству; тем не менее, А. А. Васильев серьезно приводит мнение «иерусалимского архимандрита XIX века» Иоаниидиса, что «Харун ар-Рашид, будучи затруднен войнами с византийской империей, боялся вмешательства христианских народов Европы в дела Востока» и потому «всеми силами старался приобрести дружбу великого государя Европы» (стр. 90). Для всякого, кто сколько-нибудь знаком с историей Востока, ясно, что эта мысль всецело внушена событиями XIX в. и ни у кого не могла бы явиться в IX в.
Совершенно иное значение имела борьба с Испанией и с Византией для Карла. На Пиренейском полуострове в конце VIII в. происходила ожесточенная борьба, с переменным счастьем, между мусульманами и христианами; в 794 и 795 гг. арабы разграбили город Овиедо23. Испанские христиане видели в Карле могущественного союзника, и Альфонс II (791—843) называл себя его клиентом (proprius24). Поход за Пиренеи самого Карла, предпринятый в 778 г. по соглашению с мятежными мусульманскими князьями, не имел больших результатов; но постепенно из Аквитании, составлявшей при Карле особое королевство под властью его сына Людовика, франками была завоевана полоса земли вдоль берега
23 Dozy, Recherches, t. I, рр. 132, 135.
24 Ibid., р. 133, по Эйнхарду; латинский текст у Abel — Simson, Jahrbucher, J3d II, S. 141, № 9.
К вопросу о франко-мусульманских отношениях
439
моря от Пиренеев до Эбро. Известия об этих событиях25 показывают, что Карл и Людовик опирались на содействие враждебных Омейядам мусульманских князей; еще в 777 г. к Карлу в Падерборн прибыли барселонский князь Сулейман ибн Йоктан ал-А'раби (у франков Ebilarbius, т. е. Ибн ал-Араби)26 и с ним сын и зять погибшего еще в 142/759-60 г. главного врага Абд ар-Рахмана, Юсуфа ал-Фихри. Зять Юсуфа, Абд ар-Рахман ибн Хабиб, за свое телосложение и цвет волос получивший прозвание «славянина», высадился в Мурсии с набранными в Африке берберами и поднял восстание во имя аббасидского халифа. По этому поводу Дози, называющий Карла «самым ожесточенным врагом ислама» (Геп-nemi le plus acharne de Tislamisme), тут же называет аббасидского халифа «союзником Карла» (allie de Charlemagne) 27. Незаметно, однако, никакой связи между движением в пользу Аббасидов и предприятием Карла; напротив, Сулейман ал-А'раби, оставаясь союзником Карла, отказался поддерживать восстание «славянина»; между ними даже произошло вооруженное столкновение28. В последующих предприятиях Карла в Испании нет >и намека на какую-либо связь этих предприятий с притязаниями Аббасидов; в испанско-арабской исторической литературе есть даже известие, хотя и малодостоверное29, будто между Абд ар-Рахма-ном I в последние годы его жизни и Карлом велись успешные переговоры о тесном союзе. Франкские источники говорят о договорах с испанскими арабами, заключенных в последние годы жизни Карла, уже после смерти Харуна.
