Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
В XVI и XVII вв. татары часто поступали на русскую службу, оставаясь мусульманами; на русского царя даже была перенесена турецкая государственная идея; в нем видели «великого бека, белого хана». Тем не менее до царствования Екатерины II положение мусульман в России было во многих отношениях хуже, чем положение христиан в Турции. Не прибегая к прямому насилию над совестью своих подданных, правительство склоняло их к перемене веры путем льгот для новообращенных. Предписывалось по возможности освобождать принявших христианство от податей и повинностей и налагать их на мусульман; в тех селениях, где было хотя бы самое ничтожное число новообращенных, мусульманскому большинству не позволяли сохранять свою мечеть. Разрушение мечетей в бассейне Волги приняло особенно широкие размеры в первые годы царствования Елизаветы Петровны; если было решено оставить татарам часть их мечетей, то только потому, что слухи о разрушении мечетей могли дойти до Турции и оказать влияние на обращение турок со своими христианскими подданными 9.
Со времени Екатерины II русское правительство изменило свою политику и стало оказывать исламу полное уважение; по мнению многих, оно шло в этом отношении даже слишком далеко, содействуя, в ущерб
9 Соловьев, История России, кн. V, стр. 261, со ссылкой на журнал Сената 13 апреля 1744 г.
430
Статьи и рецензии
государствонным интересам России, укреплению ислама среди кочевников Средней Азии, где ислам до русского завоевания был религией народа только по имени.
В смысле расположения мусульман к России такая политика не замедлила принести свои плоды; султан Селим II (1789—1807) своими неудачными преобразовательными проектами надеялся, между прочим, сделать турецких христиан такими же верными подданными султана, как русские мусульмане был верными подданными царя.
Для этой цели было необходимо порвать с традициями мусульман ской государственности и создать такое государственное управление, в котором все подданные без различия веры могли видеть залог своего материального благополучия и внешней безопасности. Первое было сделано, хотя и с оговорками в пользу идеи халифата; в 1855 г. была отменена подушная подать с немусульмаи — единственный налог, основанный на прямом предписании Корана (в Персии то же самое было сделано только в 1882 г.); но второе оказалось для Турции непосильной задачей. В Турции не было никакой государственной идеи, которая соответствовала бы хотя бы татарскому представлению о «великом беке и белом хане»; даже титул кесаря в применении к султану постепенно перестали употреблять; греки привыкли считать своим руководителем н в светских делах патриарха; для других христиан в византийской государственной идее вообще было мало привлекательного. Единственным символом государственного единства было имя основателя династии — Осман, по которому турецкое население империи называет себя «османцами»; когда и для Турции языком дипломатии сделался французский, то французское искаячение этого имени — «Оттоман» — было усвоено в сношениях с европейцами самими турками. Так возникло представление об «Оттоманской империи». Таким же путем, под западноевропейским влиянием, возник турецкий национализм и турецкий милитаризм, в подражание сначала французскому, потом немецкому. В победоносную для Турции войну 1897 г. молодой тогда поэт Эмин-бей (род. в 1869 г.) воспевал торжество «знамени высокого государства» и «знамени Османа», почти не касаясь религиозной стороны войны; перед несчастной войной 1912 г. официальный орган младотурок («Jeune Turc») предсказывал торжество «оттоманского знамени» в Софии, Белграде и Афинах.
Своих христианских подданных турки своими «реформами» не только не привлекли на свою сторону, но утратили даже то расположение, которым раньше пользовались; участь райи под турецким владычеством казалась все же более сносной, чем участь полноправного гражданина «Оттоманской империи». На той стадии культуры, на которой находились турецкие христиане, им было трудно мириться с требованиями русской и европейской государственности; многие предпочитали жить под властью турок, пользуясь свободой от воинской повинности, свободой веры, языка и самоуправления и платя небольшие подати.
Турция, ислам и христианство
431
В XVIII в. греки и сербы довольно охотно возвращались из-под власти Австрии и Венеции под власть Турции; в 1878 г., перед вступлением австрийских войск, христиане и мусульмане собирались вместе дать отпор врагу и выражали свое единение полуславянской, полутурецкой фразой: «Мы смо бир» {бир по-турецки 'один'). Боснийские сербы, в 1875 г. своим восстанием положившие начало распадения Турции, после нескольких лет австрийского управления просили султана восстановить турецкое господство. После перехода Добруджи к Румынии жившие там русские казаки, некогда ушедшие из России, ушли из-под власти румын не на свою прежнюю родину, но снова под власть турок, в Малую Азию. Русский исследователь, посетивший их в начале XX в., передает их отзыв о турецком господстве: «Старый-то турчин больно хорош, под им и на Дунае хорошо было, пока рамын не пришел» 10.
