Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Таким образом, теократическая идея и до наших дней жива на мусульманском Востоке, но только как идеал, не имеющий ничего общего с действительной жизнью, или как орудие политических стремлений. Под именем ходжей, мулл и т. п. часто выступали и, вероятно, еще много раз будут выступать руководители движений против существующего порядка, но достижение светской власти всегда заставляло религиозных вождей идти по стопам низвергнутых ими деспотов. Переход от деспотизма к более совершенным формам правления был бы возможен, на наш взгляд, только при условии развития общественного самосознания и понимания тех законов, которыми в действительной жизни, а не в построениях теоретиков мусульманского права определяется жизнь народов и государств.
Первая попытка установить эти законы принадлежит арабскому историку Ибн Халдуну, который в конце XIV в.. задолго до появления первых опытов в этом направлении на европейских языках, задался целью определить законы исторического процесса80. Кочевая жизнь, пе-
76 В. Смирнов, Кучибей Гдмюрджипский, стр. 201.
77 Взгляд на турецкое государство как на теократическую империю с наибольшей последовательностью проведен в названном труде М. д'Оссопа <ТаЫеаи>; наиболее подробное опровержение этого взгляда дал Chauvin-Beillard (De l'empire ottoman; вывод на стр. 419: «il n'y a pas de theocratie ottomane»).
78 Таково происхождение титула афганских и бухарских эмиров.
79 Dubeux, La Perse, p. 401. О власти современных шахов см. Gobineau, Trois ans en Asie, pp. 383—388, 392.
80 Исследование законов исторического процесса составляет введение к сочинению Ибн Халдуна по всемирной истории. Французский перевод этого введения в Notices et extraits, t. XIX, XX et XXI <Ибн Халдун, Мукаддима, пер. де Слэна>.
Теократическая идея и светская власть
317
рсход к оседлости, сельские и городские общества, образование государств, характерные признаки и последствия каждой из этих стадий развития — все это подробно обсуждается Ибн Халдуном. В конце почти каждой главы он приводит изречение Корана, но свои теоретические построения воздвигает совершенно независимо от религиозных догматов. Для обоснования независимости светских наук Ибн Халдун, как впоследствии европейские мыслители, старается провести разграничение между религией и той частью содержания священных книг, которая не имеет отношения к религиозно-нравственным вопросам. Назначение Мухаммеда, по его мнению, было научить людей истинной вере; во всем остальном его понятия и взгляды не стояли выше культурного уровня людей его эпохи и не имеют никакой обязательной силы81. Пророк был неграмотен и не нуждался в человеческих знаниях, так как имел общение с самим богом и мог получать непосредственно от него ответы на все свои сомнения; мы лишены этой возможности и должны помогать ДРУГ другу в деле приобретения знаний, необходимых для поддержания нашего благосостояния 82.
Общество и государство, по теории Ибн Халдуна, созидаются и поддерживаются только развитием чувства солидарности среди членов общественных групп; это чувство солидарности может быть вызвано илл национальным самосознанием, или исповеданием одного религиозного учения. Объединение арабов произошло под влиянием религии; Му'авия первый обратил халифат в светское государство и поступил правильно: последствия показали, что именно такого переворота требовало общественное мнение той эпохи83. Таким образом, по мнению Ибн Халдуна, лучшая форма правления та, которая в данную эпоху наиболее удовлетворяет общественному мнению и потому наиболее содействует сохранению целости государства. Но жизни государств, как и жизни индивидуумов, положен предел; за периодом развития неизбежно следует период упадка, и раз обнаружились явные признаки этого упадка, то его уже ничем нельзя остановить. Вопреки убеждению верующих мусульман, для Ибн Халдуна ислам с его культурой и политическим могуществом — такое же преходящее явление. Он справедливо ставит мусульманскую куль-ТУРУ выше всех прежних84, но перечисляет признаки упадка культуры и политического могущества мусульман и прибавляет, что этот упадок должен продолжаться «до тех пор, пока богу не будет угодно допустить исчезновение этой державы» 85.
81 Ибн Халдун, Мущддима, пер. де Слэиа, XXI, 164.
82 Там же, XX, 398.
83 Там же, XIX, 418.
84 Там же, XXI, 126.
86 Там же, XIX, 333. В тех же выражениях говорится об упадке могущества Византии, так что не делается никакой разницы в этом отношении между мусульманами и кафирами.
318
Статьи и рецензии
Ибн Халдун сознательно противополагает свой труд трудам прежних историков; история в том виде, как она представлялась ему, действительно была, по его выражению, «новой наукой»; но, конечно, идеи Ибн Халдуна могли бы повести к созданию такой науки только в том случае, если бы послужили исходной точкой для работ целого ряда других мыслителей. Обстоятельства не были благоприятны для такой культурной работы. Сочинение Ибн Халдуна было переведено на турецкий язык и сделалось настольной книгой турецких государственных людей 86, которым едва ли принесло много пользы, но продолжателей, которые бы подвергли его теории дальнейшей разработке, Ибн Халдун не нашел, и та наука, о создании которой он мечтал, много веков спустя, совершенно независимо от него, была создана трудами западноевропейских мыслителей. Успехи европейской мысли в настоящее время настолько опередили успехи мусульманской культуры в эпоху ее расцвета, что для мусульман участие в культурной работе возможно только при условии усвоения основ европейской культуры, а не путем продолжения работ мусульманских ученых прежних веков. Можно ли надеяться на сближение мусульманского мира с европейской культурой? Не считая ислам источником всех бедствий мусульманского мира, мы не можем разделять надежд, возлагаемых на возможную религиозную реформу среди мусульман87. Каковы бы ни были основы религиозной реформы, она будет только новым выражением теократической идеи88, но не даст ответа на вопрос, как наилучшим образом устроить человеческие отношения на грешной земле, для которой, за исключением немногих избранных, возвышенные идеалы индивидуальной нравственности, проповедуемые религиозным)! реформаторами, всегда оставались мертвой буквой. Возрождение мусульманского мира представляется нам возможным только на тех основаниях, на которых совершилось на наших глазах возрождение Японии. Доказывать невозможность такого возрождения посредством цитат из Кораиа и сунны кажется нам ненаучным приемом; мы постарались доказать, что и на мусульманском Востоке, как везде, требования религии всегда подчинялись требованиям земной жизни, а не наоборот. Мусульманские народы и в настоящее время не остаются вне сферы влияния европейской культуры; под влиянием французской и русской литературы создаются новые литературные формы у турок89 и татар90; под влиянием
