Очерки по источниковедению Сибири - Андреев А.И.
Скачать (прямая ссылка):
270- уверения Стеллера, что обвинение, по которому он должен ехать в Иркутск, с него уже снято, пришлось ехать обратно в Сибирь. Написанный тогда Стеллером рапорт в Академию от 18 августа,173 в котором он сообщает о происшедшем и дает отчет о проделанной им весной и летом работе, поступил в Академию после его смерти, в 1747 г.
Ненапечатанные П. П. Пекарским последняя страница рапорта и приложенный к нему реестр весьма примечательны, так как показывают, что и в эту трудную для него минуту Стеллер прежде всего заботился не о себе и своих личных удобствах, а о тех коллекциях растений и пр,. которые он вез в Академию и которые теперь подвергались опасности; по его словам, в Соликамске остаются после него засушенные растения, собранные в Пермском крае, без надписей и без всякой классификации, вместе с некоторыми минералами, для которых он не успел изготовить ящики и списки ввиду спешности его отъезда. Если он вернется сюда жив и здоров, он упакует все надлежащим образом, возьмет с собой и доставит в целости и сохранности в Академию. Стеллер просит Академию выхлопотать для него указ Сената о почтовых лошадях для обратного путешествия и препроводить его в Сибирскую губернскую канцелярию с тем, чтобы он мог спокойно вернуться домой. «Если мои коллекции будут открыты и распакованы без меня и будут найдены не в надлежащем виде, я прошу усердно,— пишет он, — не бранить за то только меня, но и невежественных таможенных надсмотрщиков и тех неопытных людей, которые без меня будут укладывать коллекции и перевозить их не в надлежащее время года».174 В конце рапорта имеется указание, что «с Берканом послано 163 рисунка и некоторые вещи». Действительно, вскоре после отъезда Стеллера Бер-кан по распоряжению Лупандина должен был ехать в Казань с тем, чтобы вместе с прочими сотрудниками Стеллера, там остававшимися, отправиться в Москву, в Сибирский приказ.175
К последним дням пребывания Стеллера в Соликамске относится и та «промемория» — памятная записка Фишеру, ко-
173 Он напечатан в неполном русском переводе (Пекарский, I, стр. 602—604)— по копии в Архиве АН, ф. 3, <?п. 1, № 813, лл. 182— 184 об. (не напечатан текст рапорта, написанного на шестой странице подлинника), немецкий подлинник там же, лл. 179—181 об. Последняя страница рапорта воспроизведена фототипией Стейнегером (L. Stejneger, ук. соч., табл. XXV, прил. к стр. 476), у него же дан перевод рапорта и приложенного к нему реестра (стр. 475—477).
174 ААН, ф. 3, оп. 1, № 812, л. 181 об.
176 В донесении Беркана в Академию из Москвы от 4 декабря 1746 г. указано, что он уехал из Соликамска 30 сентября (ААН, ф. 3, оп. 1, № 813, л. 133).
271- торой в литературе присвоено неправильное название «завещания» Стеллера. Она давно уже напечатана по копии, ; имевшейся у Палласа.176 Но недавно отыскан подлинник за-І писки, оказавшийся в библиотеке Геттингенского университета (или научного общества; туда он был передан Фишером, по-S лучившим «промеморию» от самого Стеллера в последний день !их совместного пребывания в Соликамске, когда Стеллер са-і дился в подводу, чтобы ехать обратно в Сибирь,177
Как и в рапорте в Академий, в памятной записке Фишеру Стеллер больше всего говорит о судьбе своих коллекций, просит Фишера, чтобы он добился от Академии разрешения не трогать до возвращения его растения, посаженные Стеллером в саду Демидова, и во всяком случае не претендовать на Демидова за то, что предназначавшиеся Академии коллекции оказались в его саду; что виновен в том не он, (Демидов), оказавший лишь услугу Академии, а Стеллер, настоявший на этом. Указав на свое тяжелое материальное положение: он оставался J почти без денег (имел при себе 60 руб.) и вещей, отправленных I им вперед не для продажи, конечно, а для подарков родным ) в Германии и добрым друзьям в России, — он просит добиться \ от канцелярий в Тобольске и Иркутске, чтобы они оказали ему материальную поддержку. Остальная часть записки вновь посвящена собранным Стеллером коллекциям, объяснению Про-исхожения тех растений, которые выращены им в саду Демидова, и т. п. Вопреки распоряжению Академии, Стеллер вез с собой служилого Данилова — «в промемории» он объясняет причину этого: Данилов »ужен был ему в качестве свидетеля по делам, касающимся чести и интересов Академии, в особенности если будет принят проект Стеллера, благодаря которому без большой затраты обогатится академическая кунсткамера.178
Обратный' путь Стеллера лежал через знакомые уже места — Верхотурье, Тобольск, Тару, куда он прибыл в начале октября179 и уже готовился к дальнейшему, более тяжелому пути, когда неожиданно ему пришлось вновь ехать назад.
176 Напечатана: Physikalisch-okonomische Bibliothek, VIII, стр. 461—463, копия с копии Палласа в приложении к одному из писем его Г. Ф, Миллеру (ААН, ф, 21,. оп. 3, № 222а),
177 L. Stejnege г, ук. соч., стр. 478—479, 504 (Палласу был передан ФишероМ не подлинник, а копия с него). Фототипия первой страницы «промемории» приложена к стр. 478 труда Стейнегера (табл. XXVI).
178 О каком проекте идет речь, неизвестно; Стейнегер думает (стр. 504-505), что это, вероятно, был план экспедиции к полярным берегам Сибири в поисках мамонта -г- это одна из многих догадок Стейнегера, не находящая подтверждения в источниках,
