Новые земли и освоение Сибири в XVII—XIX вв. - Ананьев Д.А.
Скачать (прямая ссылка):
465 Шиловский М.В. Фронтир и переселения // Фронтир в истории Сибири и Северной Америки в 17 — 20 вв.: общее и особенное. Сборник научных статей. Новосибирск, 2003. Выпуск 3. С. 101.
193
нельзя назвать завершенным. Сибирский формирующийся менталитет существует, но пока он состоит из различных компонентов, в ряду которых, по нашему мнению, одно из важнейших мест занимает ментальность западного (условно назовем ее «украинско-белорусско-польского») образца. Есть еще один вид сибирской мен-тальности, представляющий интерес в контексте нашей проблемы, - ментальность коренных сибиряков, ведущих свою сибирскую родословную с XVII - XVIII вв. Здесь тоже можно выделить влияние менталитета народов западного пограничья. Основными чертами двух указанных видов сибирской ментальное™ справедливо назвать традиционную приверженность ориентирам либерализма и гражданского общества, рационализм, экономическую и политическую независимость, инициативность, самостоятельность, предприимчивость, конфессиональную терпимость. Либеральные ценности были привнесены в Сибирь именно с западных рубежей России и именно, в подавляющей степени, представителями народов пограничья. Эти идеалы и практическую философию жизни было легче реализовать именно в Сибири, исторически более свободной, чем территория российской метрополии.
Преобладающими причинами добровольной миграции жителей западного пограничья в Сибирь в различные исторические эпохи были разные обстоятельства: военные (XVII - начало XVIII в.), когда территория западных границ являлась ареной вооруженных конфликтов, и его жители искали для себя более спокойной обстановки для привычной жизни; социально-экономические и политические (XVIII - XX вв.), когда люди ехали на форонтир с западных рубежей, чтобы повысить свой социально-политический или социально-экономический статус - путем административной, военной, профессиональной карьеры в Сибири, а также, чтобы использовать реальную возможность принципиально улучшить свое материальное благосостояние. Главной же причиной вынужденной массовой миграции поляков за Урал в XIX в. стала политическая ссылка. Но, в любом случае, человек из пограничья, даже по сравнению с русским, очень легко осваивался в Сибири. Причина в том, что он оказывался в привычных для себя условиях жизни «на границе». В отличие от русских, попадавших в Сибирь, особенно в XVII - XX вв., из размеренного и уютного застоя российской глубинки, его не пугала новая обстановка. Этот фактор учитывало и государство, когда, например, на рубеже XIX - XX вв. направляло белорусскую и украинскую миграцию на Дальний Восток и в Южную Сибирь, т.е.
194
из западного пограничья на фронтир. И, надо признать, этот расчет был верным. Показательно, что в годы столыпинских реформ поток «обратных переселенцев» из числа этнических белорусов, украинцев и поляков был ничтожным по сравнению с количеством русских, не выдержавших новых экономических и социальных условий жизни.
Представители западного пограничья - служилые люди XVII в., государственные чиновники XVIII - XIX вв., предприниматели, интеллигенты, наконец, крестьяне-переселенцы и рабочие Транссиба, - обладали многовековым опытом жизни в пограничной ситуации, который незаменим в поликультурном обществе фрон-тира. Попадая в Сибирь, человек с пограничья быстро входил «во вкус» новой жизни, находя для себя новые возможности самореализации (экономические, политические, культурные), которые не мог бы получить ни дома, ни, тем более, в России. Это не удивительно, так как основанная на законах фронтира сибирская жизнь не являлась для него чем-то принципиально новым, ее можно было сравнить с уже «разыгранной пьесой», знакомой ситуацией из предыдущего жизненного опыта. Механизмы адаптации личности на фронтире оказывались практически тождественными механизмам адаптации в пограничье.
* * *
Исследование предпринимательской деятельности поляков в Сибири позапрошлого столетия - одна из самых перспективных тем современной историографии фронтира. Особенно это касается периода начала и середины XIX в. - эпохи становления российского капитализма - когда примеры экономической инициативы выходцев из Царства Польского оказываются для нас совершенно неизвестными страницами истории. Тем не менее, вполне закономерно утверждать, что предпринимательская деятельность поляков в Сибири «докапиталистического» периода была достаточно масштабным явлением, и польские предприниматели часто отваживались на такие начинания, которые казались слишком рискованными, опасными и неосуществимыми для русских купцов и промышленников. Примером тому может служить деятельность Юзефа Ада-мовского по основанию пароходной кампании в Западной Сибири по рекам Бии, Катуни, Васюгану, Чулыму и Кети.
О предпринимательской инициативе Ю. Адамовского почти нет систематических сведений в российской литературе, и мы возьмем на себя смелость предположить, что, благодаря архивному по-
195
иску, нам удастся вернуть истории еще одно забытое имя. О Юзефе Адамовском, который в России называл себя Осипом Осиповичем, есть упоминание в статье-лекции Бронислава Пилсудского «Поляки в Сибири»: «...Адамовский в 1860 г. кладет начало паровой флотилии в Сибири»466. В комментариях к статье Б.С. Шостакович отмечает, что сведения об Адамовском «не установлены»467. Действительно, повествуя о развитии пароходства в Сибири, авторы-специалисты обходят его имя и деятельность молчанием468. Исключением является монографии В.Н. Большакова и Г.А. Титова о речном транспорте Сибири XIX в., но приведенные авторами данные, при всей их несомненной ценности для нашего исследования, слишком кратки и фрагментарны469. К сожалению, это, вероятно, практически все, что написано об одном из основателей сибирского пароходства, незаурядном предпринимателе Юзефе Адамовском в историографии на русском языке.
