Новые земли и освоение Сибири в XVII—XIX вв. - Ананьев Д.А.
Скачать (прямая ссылка):
Среди верхушки сибирского купечества были также масоны (верхотурский купец A.A. Попов) и сионисты (баргузинский и иркутский купец А.Х. Новомейский). Последний был одним из лидеров сионистского движения в Сибири, в 1905 г. арестовывался за участие в сионистских организациях, в Первую мировую войну и революцию избирался председателем национального совета евреев Сибири и Урала. Томский купеческий сын И.Ф. Манасевич входил в окружение Григория Распутина, а в 1916 г. возглавил канцелярию премьер-министра России Б.В. Штюрмера.
Большинство купцов были более близки к правым, чем к левым, что явно проявилось и в годы Гражданской войны, когда многие из них стали оказывать содействие белой армии. Так, например, сын тарского купца Ф.И. Щербакова Иван в 1917 г. был избран кандидатом от Тары в состав учредительного собрания, барнаульский и томский купец Г.И. Фуксман вел поставки лошадей в Сибирскую белую армию, томский купец И.Е. Кухтерин в 1918-1919 гг. оказывал материальную поддержку белым режимам в Сибири, якутский купец П.А. Кушнарев, эмигрировавший в США, в начале 1920-х гг. активно финансировал доставку оружия повстанческим отрядам в Якутии. Сын иркутского купца Б.Г. Патушинского Григорий стал министром юстиции Временного Сибирского правительства, членом Политцентра. Новониколаевский купеческий сын Н.Е. Жернаков входил в правительство A.B. Колчака. Забайкальский и московский купец М.В. Сабашников стал участником созданной кадетами в Москве подпольной организации «Девятка», активным членом московского отделения «Национального Центра».
* * *
Итак, все вышеизложенное позволяет утверждать, что верхние слои сибирского купечества внесли огромный вклад в развитие экономической и культурной жизни Сибири. Они не только были организаторами крупных промышленных предприятий, двигате-
191
лями сибирской торговли, но и сыграли неоценимую роль в становлении культурного облика сибирского города. Однако нет необходимости идеализировать образ сибирского купца - среди гиль-дейцев были самые разные люди по своему внутреннему складу и общественной ориентации. Побудительные мотивы купеческой благотворительности и в целом внутренний мир купцов во многом остались за рамками данного раздела и требуют отдельного серьезного исследования. Приведенные же нами данные о чисто внешней стороне жизни элиты сибирского купечества позволяют представить следующий обобщающий образ сибирского богача: Иван или Николай, сибиряк по рождению, русский по национальности, православного вероисповедания, выходец из мещанства, получил домашнее воспитание, сочетал несколько видов профессиональной деятельности, главным из которых была торговля, обязательно служил в органах городского самоуправления, щедро жертвовал на нужды образования и Православной Церкви, имел награды.
Среди всего сибирского купечества в целом в течение XIX в. наблюдались следующие тенденции: повышение культурно-образовательного уровня купцов, постепенное расширение национального состава гильдейцев, сфер их предпринимательства и благотворительной деятельности, рост политизированности купцов. Несомненно, что, с течением времени, сибирские купцы осознавали все сильнее свою принадлежность к одному социальному слою, с присущими ему интересами. С другой стороны, налицо было и некоторое «размывание» купечества, происходившее как вследствие отмены привилегий купцов на занятие торгово-промысловой деятельностью, так и характерной в том числе и для верхних слоев купечества нестабильности положения, когда даже наиболее состоятельные из них не были застрахованы от возможности разорения. Кроме того, по мере повышения купцами образовательного уровня, все большая часть купеческих детей отказывалась от продолжения профессиональной деятельности своих отцов и переходила в разряд интеллигенции и прочих социальных групп сибирского города.
192
И.З. К истории возникновения сибирского пароходства: предпринимательский проект Юзефа Ада-мовского
Понятие сибирского фронтира вошло в отечественную историографию недавно, и сегодня многие исследователи сходятся во мнении, что это не только «порубежье» в смысле военно-политического противостояния, а место встречи многих культур, особое пространство, где происходит культурное взаимовлияние. В этом плане много общего с концепцией исследования пограничья -особого, как и фронтир, пространства цивилизационного, политического, экономического и культурного взаимодействия. Сейчас сибирские историки выделяют три вида фронтира: внешний - по отношению к территориям и этносам, не вошедшим в огораживающее поле колонизации, внутренний - но отношению к народам, оказавшимся внутри него, и внутрицивилизационный - между старожилами и переселенцами465. Эта схема, в известной методологической обработке, вполне может быть трансформирована и для исследований пограничья.
Сибирское общество с XVII в. и, практически, но сей день, в большей или меньшей степени являет собой население пограничной зоны, состоящее из людей различного этнического происхождения, отличающихся, соответственно, различной ментальностыо. Миграции в Сибирь после похода Ермака сразу же несли ярко выраженный интернациональный характер, где решающую роль, наряду с русским этносом, играли выходцы из западного пограничья - белорусы, украинцы (черкасы-запорожцы), поляки. Можно утверждать, что так называемое «русское население» Сибири никогда не было чисто русским по своему составу. В Сибири не произошло ассимиляции выходцев из западного пограничья русским этносом, это была, скорее, встреча на восточном рубеже. Результатом должно было стать складывание нового единого менталитета и, в конечном итоге, нового субэтноса - сибирского, но этот процесс и по сей день
