Новые земли и освоение Сибири в XVII—XIX вв. - Ананьев Д.А.
Скачать (прямая ссылка):
Американский историк Б.Дмитришин также полагал, что присоединение Сибири было обусловлено многими факторами, различными по направлению, интенсивности и продолжительности своего воздействия и ставшими предметом многочисленных исторических исследований. Необходимость продвижения России на восток в представлении историка была продиктована соображениями безопасности, поиском новых источников доходов, давлением со стороны частного интереса и даже религиозными мессианскими побуждениями. Указанные факторы обусловили покорение Казани и Астрахани, что послужило - наряду с успехами купеческой династии Строгановых и походом Ермака - предпосылками проникновения русских в Сибирь. Б.Дмитришин отмечал, что с самого начала в Сибири существовала прочная связь между «частным и национальным интересом», неизбежной в трудных условиях освоения далекой колонии и, что более важно, соответствовавшей сущности социально-политического устройства Русского государства159. Более четкого ответа на вопрос о причинах сибирской колонизации историк не дал, что отчасти объяснялось убежденностью Б.Дмитришина в недостаточной изученности сибирской истории и необходимости создания нового обобщающего исследований по теме.
Английский историк А.Вуд поддержал вывод Б.Дмитришина о том, что сибирская колонизация была чрезвычайно сложным про-
158 Black J.L. Opening up Siberia: Russian "Window to the East"//Wood A. The History of Siberia. From Russian Conquest to Revolution. L., 1991. P.58.
159 Dmytryshyn B. Russian Expansion to the Pacific, 1580-1700: A Histo-riographical Review//Siberica. A Journal of the North Pacific Studies Center. Portland, 1990/ Vol.1, No.l. P.4-8.t
80
цессом, в котором невозможно выделить ведущий фактор. Так, А.Вуд не был склонен разделять категоричное утверждение ряда западных исследователей (Р.Фишер, Дж.Мартин) о том, что без торговли пушниной усиление Москвы было бы невозможно, но, напротив, видел в «восточной экспансии» «территориальное и колониальное дополнение» к укреплению власти русского самодержавия160.
Позицию А.Вуда следует противопоставить не только концепции Р.Фишера и Дж.Мартин, но и взглядам нового поколения западных историков, изучающих историю Сибири. Так, у.БЛинкольн, автор монографии «Завоевание континента. Сибирь и русские», прямо заявил, что именно Сибирь позволила России превратиться в мировую державу.
Вывод у.Линкольна о том, что путь на восток был самым безопасным для России, позволяет говорить о решении определенных политических задач в ходе сибирской колонизации. Исследователь указал и на торговые интересы России, на добычу пушнины, как важнейшую причину хозяйственного освоения региона, но оставил без должного обоснования тезис о «взаимодействии частных и государственных сил», в основе которого следует выявить комплекс социально-политических и социально-экономических причин161.
Калифорнийский историк Ю.Слезкин назвал в качестве предпосылок проникновения русских в Сибирь укрепление Московского государства, основание Архангельска, взятие Смоленска, Казани и Астрахани, что позволило Москве установить контроль над основными торговыми путями и совпало с повышением спроса на пушнину в Европе и Турции. По утверждению Ю.Слезкина, русское правительство поначалу волновало не присоединение новых территорий, но лишь получение с них максимального дохода, что ставит торговые интересы Русского государства на первое место среди причин колонизации Северной Азии162.
160 Wood A. Introduction: the Role of Siberia in Russian History//The History of Siberia. From Russian Conquest to Revolution. London, 1991. P.l-15.
161 Lincoln W.B. The Conquest of a Continent: Siberia and the Russians. London, 1994. P.55-57.
162 Slezkine Y. Russia and Small Peoples of the North: Arctic Mirrors. Ithaka, London, 1994. P.12, 38.
81
Английский исследователь Дж.Форсис опирался на тезис о том, что у России были те же методы колонизации, что и у других стран, и рассматривал сибирскую колонизацию как историю непрерывных войн и ограбления коренных народностей, а в основе «русской восточной экспансии» выявляет все ту же погоню за пушниной и имперские амбиции русского правительства. Более того, Дж.Форсис вступил в спор с советскими историками, отказываясь признать процесс колониальной экспансии в Северной Азии как объективный и неизбежный163.
О степени влияния такого подхода свидетельствует эволюция взглядов американского исследователя Г.Хуттенбаха. поместившего ряд своих статей в сборниках статей, посвященных проблемам «русского империализма» и порабощения русскими колонизаторами других народов Европы и Азии.
В 1974 г. в статье «Истоки русского империализма» Г.Хуттенбах охарактеризовал колонизацию Сибири как последнюю волну крестьянской миграции, обусловленную поиском свободной земли и уходом от податей. Г.Хуттенбах признавал, что крестьян опередили казаки и промышленники, но отмечал, что вольная крестьянская колонизация по своим масштабам превосходила «официальное присутствие Москвы», представителями которой выступали купцы, духовенство и принудительно переселенные крестьяне. Коммерческие интересы правительства, связанные с добычей пушнины, были, по мнению историка, следующим по значению фактором164. В целом, такая оценка совпадала с мнением большинства советских историков Сибири, полагавших, что «в освоении обширных сибирских и дальневосточных земель принимали участие представители различных общественных групп населения России, но ^ведущую роль играли служилые люди и промышленники, добывавшие пушнину»165.
