Новые земли и освоение Сибири в XVII—XIX вв. - Ананьев Д.А.
Скачать (прямая ссылка):
Основными причинами сибирской колонизации ДжЛанцев считал потребность русского правительства в увеличении объемов добычи пушнины и стремление обезопасить восточные рубежи государства от набегов воинственных соседей - в первую очередь, татар. Экспансионистские устремления русского правительства ДжЛанцев, и вслед за ним Р.Пирс, объясняли психологией превосходства, типичной для русского народа145.
В числе предпосылок колонизации ДжЛанцев и Р.Пирс называли деятельность новгородских и московских купцов, ликвидацию татарских ханств (примечательно, что ДжЛанцев отводил Ермаку весьма скромную роль в деле разгрома Сибирского ханства, который стал возможен лишь после вмешательства правительственных войск), а также выработку правительством Бориса Годунова некоего плана колонизации, осуществление которого заложила основы дальнейшей экспансии в восточном направлении146.
Таким образом, основной упор в концепции ДжЛанцева делался на причины политического и социально-психологического ха-
144 Yakhontoff V. Russian Empire and the Soviet Union in the Far East//The American Russian Institute for Cultural Relations, Inc. Special publication, no.3. New York, 1936. P.6.
145 Lantzeff G.V., Pierce R.A. Eastward to Empire. Exploration and Conquest of the Russian Open Frontier to 1750. Montreal & London, 1973. P.221.
146 Ibid. P.109-127.
75
рактера. Фактически данная концепция стала своего рода противовесом исследованию другого ученика Р.Кернера - Р.Фишера, автора монографии «Русская пушная торговля, 1550-1700». В своем исследовании Р.Фишер указал на усиление институтов крепостничества в Европейской России, вызвавшее массовое переселение крестьян на окраины государства (для сравнения, все советские историки сибирской колонизации полагали одним из важнейших мотивов крестьянской миграции усиление феодального и фискального гнета в европейской части России147).
Кроме того, в основе неутомимого и стремительного продвижения русских землепроходцев на восток лежали авантюризм и жажда наживы, стремление поддержать «имперский престиж» русского государства за счет присоединения новых колоний148. Но наиболее важным фактором сибирской колонизации, по мнению Р.Фишера, была пушная торговля, доходы от которой были настолько высоки, что способствовали преодолению общей экономической отсталости России149.
Историю развития сибиркой пушной торговли Р.Фишер, по сути, отождествлял с историей завоевания и заселения русскими Северной Азии. Несмотря на то, что Р.Фишер говорил преимущественно о торговых интересах русского правительства в Сибири, в его работе достаточно четко прослеживается мысль о том, что пушной промысел имел первостепенное значение для развития внешней торговли и внешнеполитических связей русского государства, а также для большей политической консолидации внутри страны. Но в отличие от ДжЛанцева, сосредоточившего все внимание на рассмотрении политических причин сибирской колонизации, Р.Фишер указал на наиболее существенный, с его точки зрения, аспект хозяйственного освоения Сибири.
О преобладании торговых интересов среди факторов, побудивших русское правительство начать продвижение в Сибирь, писал и немецкий историк Ю.Семенов. Основными предпосылками сибирской колонизации в его описании предстают вехи торговой истории Новгорода и Москвы, боровшихся за Пермскую и Югорскую
147 Чернявская В. «Восточный фронтир»...С13.
148 Fisher R. The Russian Fur Trade: 1550-1700. Berkeley and Los Angeles, 1943. P.47.
149 Fisher R. Op.cit. P.48.
76
земли; деятельность пермских вотчинников Строгановых; ликвидация Сибирского ханства, в котором русские видели угрозу своим торговым связям с Индией, Китаем и Средней Азией; поход Ермака, фактически проложившего дорогу отрядам московских воевод на восток150.
Начальный этап продвижения русских за Урал, связанный с деятельностью купцов Строгановых, казачьего атамана Ермака Тимофеевича и царских воевод, оценивался Ю.Семеновым как типичная военная кампания. Историк подчеркивал, что еще в 1570-х гг. Строгановы получили от царя право подавлять любое сопротивление, оказываемое аборигенным населением, и строить военные укрепления. В начале 1580-х гг. новым царским указом гарантировалось право Строгановых обращаться к правительству за любой военной помощью в борьбе с кочевниками.
Впрочем, Ю.Семенов признал, что далеко не всегда Строгановы могли рассчитывать на своевременную помощь царских воевод, не способных предотвратить очередные набеги татар. Как следствие, Строгановы наняли казаков, организовавших масштабный поход против сибирского хана Кучума. Размах предпринятой акции, по-видимому, оказался неожиданностью для царского правительства, но, по словам Ю.Семенова, идти по следам Ермака было уже значительно проще, а после смерти хана Кучума присоединение Сибири облегчалось и с правовой точки зрения. К тому же, туземцы, в массе своей, не оказывали серьезного сопротивления русским151.
В середине XX века воззрения историков Калифорнийской школы и Ю.Семенова, остававшегося наиболее влиятельным западногерманским исследователем сибирской истории, разделяли и представители исторической науки других стран. Так, канадский историк С.Томпкинс писал, что русское правительство в течение долгого времени воспринимало Сибирь лишь как источник добычи пушнины, и что именно торговые интересы России обусловили продвижение русских в Сибирь152.
