Битва ставок. Великое противостояние 1941-1945 - Александров А.
Скачать (прямая ссылка):
— Дальше Мценска, товарищ Лелюшенко, Гудериана не пускать . Для ударов по моторизованным колоннам противника в ближайшее время направим авиацию.
УЛелюшенко быти весомые козыри. Его 1-й гвардейский стрелковый корпус комплектовался из уже обожженных войной соединений и частей: двух стрелковых и одной кавалерийской дивизий, двух танковых бригад, двух артиллерийских и мотоциклетного полков. Но первые трое суток в распоряжении комкора имелись только исходные — мотоциклетный полк и три батальона артучилища. Они оседлали шоссе Орел — Тула и пресекли попытки 3-й и 4-й танковых дивизий Гудериана продвинуться в сторону Москвы.
Затем ситуация изменилась . Утром 4 октября в Мценск прибыла 4-я танковая бригада полковника Катукова. На другой день рубеж по реке Зуше заняла 6-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора Петрова и 11-я танковая бригада подполковника Бондарева. В этот же день Ставка выдвинула на Орловское направление еще и 9-й гвардейский минометным полк майора Шамшина в составе двух дивизионов «эрэсов». Днем 5 октября по танковым колоннам 24-го танкового корпуса генерала фон Гейра нанесла мощные бомбовые удары 6-я резервная авиагруппа генерал-майора Демидова.
Когда сражение под Мценском еще не достигло апогея, а острия 3-й и 4-й танковых групп находились на значительном удалении от Вязьмы, Верховный поручил Поскребышеву соединить его
53
со штабом Ленинградского фронта. Разговор с Жуковым получился недолгим. Сталин спросил о состоянии фронтовых дел и поставил вопрос прямо:
— Не можете ли вы, товарищ Жуков, немедленно вылететь в Москву? Ставка хотела бы посоветоваться с вами.
После разгрома, который учинила 2-я танковая группа Гудери-ана войскам Брянского фронта, Верховный глубоко понял всю сложность обстановки и твердо решил, что спасти положение в центре фронта под силу только Жукову.
Но в этот день Жуков не смог вылететь в Москву — снова обострилась ситуация на фронте 54-й армии, у Синявино.
Вечером 6 октября в Ленинград вновь позвонил Сталин:
— Товарищ Жуков, как обстоят у вас дела? Что нового в действиях противника за истекшие сутки?
Командующий Ленинградским фронтом досконально знал состояние дел на всех участках, ответил:
— В сентябрьских боях противник понес большие потери в живой силе и технике, товарищ Сталин, и, по показаниям пленных, переходит под Ленинградом к обороне. Но авиация и артиллерия продолжают наносить удары по городу, видимо, для отвлечения внимания.
— Для отвлечения внимания от чего? — прервал доклад командующего фронтом Верховным.
— Авиаразведкой фронта установлена большая передислокация моторизованных колонн вражеских войск из-под Ленинграда в южном направлении. Скорее всего, они перебрасываются на Московское направление.
— Значит, вы убеждены, что в ближайшее время немец не повторит наступление на Ленинград?
— Планов Лееба я не знаю, товарищ Сталин. Какими силами он может это сделать без 4-й танковой группы?
— Пожалуй, вы правы, товарищ Жуков,— сказал Верховный и бесстрастным голосом добавил: — Ана Западном фронте обстановка быстро ухудшается.
— Значит, распоряжение о моем вылете в Ставку остается в силе? — поинтересовался Жуков.
— Конечно, в силе. Передайте командование фронтом Хозину или Федюнинскому, а сами вылетайте в Москву.
Когда 7 октября полковник Голованов вошел в кабинет Сталина, там никого из членов Ставки не было. Верховный сидел на стуле в задумчивости, молчал. На столе стояла остывшая еда. В том, что он ощутил присутствие вошедшего, сомнений быть не могло, но что-то очень серьезное удерживало его в этом необычном состоянии . И Голованов никак не решался нарушить эту вечернюю тишину.
54
— У нас большое горе. . . К нам пришла большая беда,— услышал, наконец, Голованов тихий, но четкий голос Сталина.— Прорывом фронта под Вязьмой немец завершил окружение главных сил Западного и Резервного фронтов.
Помедлив некоторое время, Верховный тем же «убитым голосом» продолжил свой жуткий монолог:
— Теперь Москву защищать некому и нечем. . . Что теперь делать? .. Что теперь делать?
Повторив последнюю фразу дважды, Верховный поднял глаза на Голованова, словно тот в состоянии был ответить на его «ужасные вопросы». Никогда прежде, даже при капитуляции войск ЮгоЗападного фронта под Киевом, комдив не видел Верховного столь несчастным и растерянным.
Прибыв в Москву 7 октября из Ленинграда, Жуков в качестве представителя Ставки за трое суток исколесил всю округу между Угрой и Протвой, севернее Калуги. В ночь на 8 октября в Красновидово он вместе с Коневым, Булганиным и Соколовским разбирался с обстановкой на Западном фронте, а утром следующего дня в Малоярославце встретился с Буденным, командующим Резервным фронтом. Ни Конев, ни Буденный не могли доложить в Ставку о положении своих войск. Доклада Жукова по всем этим вопросам ждал Сталин.
Утром 10 октября Жуков прибыл в штаб Западного фронта, в Красновидово. Там находились заместитель председателя ГКО Молотов, член Ставки Ворошилов, а также представитель Генштаба Василевский. Тут же его пригласили в аппаратную. Звонил Верховный. Разговор был коротким. Сталин объявил решение Ставки: Западный и Резервный фронты объединяются в один, Западный. Командующим назначен Жуков, а Конев отзывается в Москву.
