Битва ставок. Великое противостояние 1941-1945 - Александров А.
Скачать (прямая ссылка):
Некоторый успех 6-й танковой армии СС Дитриха в дефиле между озерами Веленце и Балатон вскружил голову Верховному Главнокомандующему, и невзирая на большие потери в танках, он настаивал на продолжении прорыва в направлении Байи. До-
429
вод звучал убедительный: «Прорыв войск Велера к Дунаю повлечет за собой разрядку обстановки в Югославии, будет способствовать восстановлению положения во всем Дунайско-Карпатском регионе».
Гитлер придерживался ранее принятого плана операции. Он требовал, чтобы 2-я танковая армия де Анжелиса продолжала вспомогательный удар на Капошвар. Группа армий «Е» Лера должна прорываться на Мохач, разрывая сплошной фронт по Драве 1-й болгарской и 3-й югославской армий. Действовать только так! Главком ОКХ проигнорировал предупреждение Гудериана об опасностях, которые таит операция русских на Моравско-Остравском направлении. Здесь 4-й Украинский фронт Петрова нацелился на Прагу. Армейской группе «Хейнрици» их напор не сдержать.
Гитлер не разделял этих опасностей. Напротив, он считал, что прорыв 6-й танковой армии СС Дитриха к Дунаю заставит большевиков свернуть наступление на других участках и перебросить силы в Венгрию, чтобы непременно спасти ситуацию на своем левом фланге.
Начальник Генштаба ОКХ Гудериан выехал для вечернего доклада 12 марта на полчаса раньше обычного, чтобы при необходимости обогнуть аэродром Темпельхоф, который с конца февраля круглосуточно бомбила авиация противника. Кроме того, на этот раз его немало волновал сам доклад об обстановке на Восточном фронте. Русские пробились к побережью Данцигской бухты, севернее Гдыни, овладели Путцигом и крепостью «Кюстрин»... Гудериан взвешивал каждое слово, чтобы не вызвать гневного приступа Гитлера, и кто знает, каких именно и по отношению к кому можно ожидать назначенных им репрессий за допущенную потерю.
Крепость «Кюстрин» сдерживала напор большевиков на Берлинском направлении и вот не устояла. Войска Жукова и здесь, прямо против Берлина, оставили позади Одер.
13 марта Гудериан начал свой итоговый доклад о положении на Восточном фронте сообщением об операции группы армий «Юг» Велера у озера Балатон. Вновь 6-я танковая армия ССДитриха отбрасывала русских в направлении Дуная. Когда «генштабист» повторил вновь свое «отбрасывание», Гитлер сердито прервал его доклад на полуслове:
— Вы лучше скажите мне, Гудериан, когда же, наконец, наша ударная танковая группировка Дитриха выполнит стоящую перед ней задачу и прорвется хотя бы к Дунафельдвару, не говоря уже о Байе? Когда 2-я танковая армия де Анжелиса захватит Капошвар, а войска Лера прорвутся к Мохачу? Вы готовы доложить мне об этом?
Гудериан ответил сначала на вторую часть вопроса:
— Мой фюрер, я уже докладывал вам накануне о том, что 68-й армейский корпус остановлен русскими на рубеже Чепея, а 91-й
430
армейский корпус овладел плацдармами на северном берегу Дравы. Он еще продолжает свои атаки.
Гитлер нехотя оторвал взгляд от огромной карты Восточного фронта, исподлобья посмотрел на Йодля:
— Это касается и вас, Йодль. Я хочу услышать сегодня о том, остаются ли у Дитриха какие-нибудь шансы на успех? Могу ли я рассчитывать на него, скажем, на Одерском рубеже, а также в непосредственной битве за Берлин?
— Сегодня я не могу точно ответить на эти вопросы, мой фюрер, по двум причинам. Я не знаю, как долго вы намерены: удерживать танковую армию Дитриха на Балатонском участке. Это во-первых, — уклончиво ответил «главный оператор» вермахта. — Во-вторых, при ужасной работе железных дорог невозможно предсказать, сколько времени потребуется для переброски армии на Одерский участок.
— Ваши замечания, Йодль, справедливы, — согласился Гитлер . — Железнодорожные пробки стали для нас ахиллесовой пятой. Я был бы: рад, если бы: сейчас эшелоны: двигались даже в два раза медленнее, чем раньше.
— Я все же считаю, мой фюрер, — продолжил доклад Гудериан, — что темп наступления у Дунафельдвара еще можно поднять, если ввести в бой 6-ю танковую дивизию.
— Но это последний резерв в группе армий «Юг»? — Гитлер посмотрел на Гудериана и снова обернулся к карте.
— Да, это так, мой фюрер, — подтвердил «генштабист». — Но у нас нет другого выхода. 2-й танковый корпус СС не в состоянии продолжать наступление, а в 6-й дивизии свыше ста пятидесяти боеспособных танков.
— Я согласен, Гудериан, но прорыв 6-й танковой дивизии должны: поддержать отряды: моей личной охраны:. . .
Доклад начальника Генштаба ОКХ Гудериана 15 марта о производстве вооружения и боеприпасов удручал: «В январе выпуск танков T-V «Пантера» составил всего семьдесят шесть единиц, в феврале — только пятьдесят восемь. Соответственно, выпуск танков T-VI «Тигр» — одиннадцать единиц в январе и шесть — в феврале . Если в последнем квартале сорок четвертого года ежедневно отгружалось на фронт до пятидесяти эшелонов боеприпасов, то в начале марта — в пять раз меньше, лишь девять эшелонов».
Организации северного и южного укрепрайонов фюрер уделял каждодневное внимание. 16 марта, когда «партайгеноссе» Борман еще находился в Оберзальцберге, в бункер Главкома ОКХ были вызваны Шернер и Буш. Именно им Гитлер решил вручить судьбу укрепленных районов.
