Битва ставок. Великое противостояние 1941-1945 - Александров А.
Скачать (прямая ссылка):
4 декабря фюрер обсудил проблему обороны венгерской столицы с Салаши. Выслушав стенания регента на недостаточность усилий коменданта Будапешта генерала Винкельмана по строительству оборонительных сооружений, он с тревогой возразил, что очень скоро переброшенные на Запад резервы придется все же направить на Восток — в самое ближайшее время Советы начнут генеральное наступление в Восточной Пруссии и Верхней Силезии. В отношении «медлительного коменданта» венгерской столицы Гитлер пообещал принять экстренные меры. Через сутки на ответственную должность вступил генерал Пфеффер-Вильденбрух.
Подготовка операции в Арденнах подошла к итоговой черте. 6 декабря Верховный Главнокомандующий позвонил полковнику Скорцени и потребовал от него доклада о готовности 150-й танковой бригады к операции «Гриф». Скорцени доложил: «Личный состав соединения обеспечен американской формой, оружием и боеприпасами. Завершаются языковые тренировки. Беспокоит острая нехватка горючего для танков и автотранспорта».
К исходу 6 декабря Главком ОКХ пришел к выводу, что начинать операцию «Вахта на Рейне» и 7 декабря преждевременно. Посоветовавшись с Кейтелем и Йодлем, он перенес ее начало на
10 декабря. Главная ударная сила операции — 6-я танковая армия
402
СС Дитриха все еще находилась в Нидерландах и приказ на ее переброску в район сосредоточения им не был отдан. Наступать без нее не имело никакого смысла.
Тем временем на глазах рушилась оборона группы армий «Юг» под Будапештом. 7 и 8 декабря напор 2-го и 3-го Украинских фронтов севернее и южнее города стремительно нарастал. Русские прорвали оборону армейской группы «Фреттер-Пико» на рубеже Пасто — Асод и пробились к Дунаю у Ваца. Моторизованная дивизия «Фельдхернхалле» с трудом удерживала поречную позицию. Не менее сложная ситуация сложилась и в полосе обороны1 3-й венгерской армии Хеслени. Прорыт войск Толбухина севернее и южнее озера Веленце грозил развалом всего фронта.
Генерал Фриснер доложил в «Асканию» об угрожающем развитии обстановки. Начальник Генштаба ОКХ Гудериан согласился с вытодом командующего группой армий «Юг» и предложил фюреру отдать приказ о переброске под Будапешт 3-й и 6-й танковых дивизий. Они должны быти перейти в контрнаступление у Эстергома, чтобы1 предотвратить полное окружение венгерской столицы.
Хотя и 10 декабря Гитлер не смог принять окончательного решения о дате начала Арденнской операции, он не допускал и мысли о возможности ее срыва или даже переноса в необозримое будущее . На карту ставился итог его почти трехмесячных усилий и политических расчетов. Приходилось поэтому на пределе возможностей каждодневно торопить всех и вся. Главком ОКХ перенес даже свою Главную Ставку на время операции «Вахта на Рейне» в Циген-берг. Магия «полководческого гения» уже довлела над ним самим и он посчитал, что у Сен-Вита и Марша войска должны, наконец, почувствовать сокровенную близость фюрера к решающей схватке, может быть, всей тяжелой войны. Гитлер приказал командующему группой армий «Запад» в два приема 11 декабря доставить к нему в Главную Ставку всех командиров корпусов и дивизий, чтобы он мог лично убедить их в важности предстоящей операции, необходимости сражаться до конца.
Верховный Главнокомандующий произнес двухчасовую «политическую речь».
— Главное, — заявил фюрер, — заключается в том, что успешная операция в данный момент не только поднимет моральное состояние немецкого народа, но и повлияет на общественное мнение в союзных странах. Риск велик, последний раз представляется редкая возможность все поставить на одну карту. Нужно иметь в виду следующее. В мировой истории еще не существовало коалиции из столь чужеродных элементов, преследующих столь различные цели, какую создали наши противники. Тот, кто внимательно следит за развитием событий, не может не видеть, что
403
противоречия между нашими врагами с каждым часом все более усиливаются. Если теперь нанести по ним несколько мощных ударов, то в любой момент может случиться, что этот искусственный единый фронт внезапно рухнет с оглушительным грохотом, подобным раскатам грома.
Когда в полдень 13 декабря фон Рунштедт получил сообщение, что генерал Пэтч, оставив между Страсбургом и Селестрой один армейский корпус, основные силы бросил вдоль Рейна к Карлсруэ, он позвонил в Главную Ставку и попросил у Гитлера разрешения усилить стык 1-й и 19-й армий двумя пехотными дивизиями из 7-й армии Бранденбергера. Фюрер категорически запретил это делать, поскольку 7-я армия являлась участником решающей операции на Западе. Из двадцати пяти планируемых ранее для участия в ней дивизий к 13 декабря и так удалось собрать только восемнадцать!
Вечером 13 декабря Фриснер получил «директивные указания» фюрера о порядке использования в наступлении прибывших 3-й, 6-й и 8-й танковых дивизий и трех батальонов танков «Пантера». Гитлер ограничил использование танковых сил только двумя участками фронта: на северо-востоке Будапештского плацдарма или между озерами Веленце и Балатон.
Обстановка на Восточном фронте в этот день, 15 декабря, Гитлера вроде бы и не волновала, как бы отошла на второй план. Доклад начальника Генштаба ОКХ о кризисной ситуации под Будапештом он выслушал, не перебивая, но никаких принципиальных решений принимать не стал: 16 декабря на Западном фронте начиналась, возможно, главная операция всей пятилетней войны.
